Мой личный сорт Бонда

— Я закажу такси и перевезу свои вещи сегодня же, — выдала она, и я уставилась на Ветра, он продолжал улыбаться.

— Займись этим прямо сейчас, — слишком радостно, чтобы это было искренне, сказал он.

Она посмотрела на него и снова взвизгнула.

— Ты не пожалеешь, Саша, — Лиз поцеловала его, отчего он явно растерялся, и тут же упорхнула прочь. За нашим столиком повисла пауза, скорее, недоуменная, нежели неловкая. Саша стер губную помаду салфеткой и, на мгновенье вздернув брови, сказал:

— Вроде отбился. Ну что, поехали домой?

Я только продолжала моргать, но, так как он поднялся, пришлось идти за ним. Ветер остановил такси, назвал адрес и уставился в окно, игнорируя мой взгляд.

— Что это вообще было? — Наконец спросила я. Он повернулся ко мне, намереваясь что-то сказать, но выдохнул и посмотрел наверх. Там не было ничего интересного, только обивка салона, потому, снова вздохнув, Ветер ответил:

— Это Лиз. У нас сложные отношения.

— Я думала, ты хотел с ней порвать.

— Так и есть.

— А с виду не скажешь.

— Ирэн, — он посмотрел на меня, сложив ладони треугольником, палец к пальцу, — я ценю твою заботу, но прошу об одном: никогда не пытайся лезть в мои отношения с женщинами.

— А у тебя их много? — Не удержавшись, съязвила я.

— Больше, чем мне бы хотелось, — пробормотал он и тут же продолжил, — когда-нибудь, и для этого наступит свой момент, ты узнаешь обо мне больше. Я понимаю твое любопытство, но… не все сразу. Я тоже человек, а ты пытаешься прочесть меня по краткому содержанию. Дай мне время, ведь я даю его тебе.

Мне стало стыдно. Конечно, Ветер прав. Я должна была понимать, что он не парень с улицы, простой и понятный, как две копейки. Крыша у него набекрень, и он пытается с этим как-то жить.

— Просто я не понимаю… — Начала я.

— Я знаю. Подожди немного.

— А если я подожду, а потом в один прекрасный день Инна Сергеевна выставит меня за дверь, не сказав ни слова?

— С тобой этого не случится, — улыбнулся он.

— Каковы гарантии, что ты не говорил того же этой Лиз? И что ты будешь делать с ней? — Тут я нахмурилась и откинулась на сиденье, глядя на него, — ты ничего не будешь делать?

Инна Сергеевна просто не пустит ее, и все.

— Ирэн…

— Но это ужасно, Саша. Это еще хуже, если бы ты просто послал ее.

Ветер вздохнул и уставился в окно. Молчал приличное время, и я даже не ждала, что заговорит, но Саша вдруг сказал, не поворачиваясь ко мне:

— Я просто не могу ничего с собой поделать.

Я посмотрела на него, он повернулся.

— Ну подумай сама, какой из меня семьянин? Курам на смех. Добропорядочный отец семейства Александр Ветров. Еще веселее. Я не создан для подобного образа жизни. Но женщины не могут этого понять. Они говорят: мне все равно, я хочу быть с тобой. Но что они под этим понимают? Их готовность делить со мной невзгоды, расследовать преступления или бегать под пулями кончается примерно через месяц после моего согласия на весь этот балаган. Они начинают говорить: Сашенька, тебе надо взяться за ум, — он поменял тон и даже выражение лица изменилось во время пародии, — ты уже не мальчишка. Тебе нужно думать не только о себе, но и о нас, обо мне. Время идет, а между нами ничего не меняется, и прочее в том же духе. Я просто поражаюсь, как быстро они забывают свои общения. — Он снова перешел на свой голос. — Но я-то им ничего не обещаю, Ирэн. Потому что знаю, что пообещав, не сдержу слова. Я не пытаюсь понравиться, влюбить в себя, привязать. Меньше всего привязать. Я ценю свободу человека и свободу его выбора, но ничего не могу дать взамен. Так уж выходит, что моя свобода неотрывно связана с моим одиночеством. Это мой выбор. Но дело даже не в этом.

— Он посмотрел на меня и усмехнулся, опустив голову и качая ей. Некоторое время молчал, а потом выдал, уставившись мне в глаза. — Я не умею строить отношения с женщинами.

Примерно на минуту установилась тишина, я созерцала Ветра, не зная, как отнестись к последним словам, он смотрел на меня, не скрывая ухмылку.

— Что значит, не умеешь? — Наконец, спросила я.

— Ты сама все видела. Я начинаю бледнеть, краснеть и заикаться, ну в точности, как тот капитан из песенки. Не могу выдавить из себя ни слова. Не могу противостоять, обидеть, вообще даже вступить в диспут, если женщина наседает на меня в качестве любовницы, а не просто собеседника.

Откинувшись на сиденье, я смотрела на него, с трудом сдерживая улыбку. Действительно, лучше и не описать его поведение с Лиз.

— Дай волю чувствам, — заговорщицки сказал он, и я рассмеялась, прикрывая лицо рукой.

— Извини, — сказала ему, — просто я вспомнила твою физиономию во время всего разговора с этой девушкой… Но ведь каким-то образом ты их всех очаровываешь?

— Я не делаю этого специально. Я просто общаюсь с ней, стараюсь понять, дать возможность раскрыться. Порой даю какую-то встряску, чтобы она могла посмотреть на себя со стороны. Короче, я никогда не вношу в отношения с женщинами сексуального подтекста. Но они липнут, точно пчелы на мед. В общем, без помощи Инны Сергеевны не обойтись.

Я продолжала смеяться, а Ветер добавил: