Мой личный шеф

У мня сил нет спорить, и я не хочу кричать, я боюсь потерять нашего ребёнка. И, честно говоря, хочу увидеть реакцию Марата. Это станет самым главным переломным моментом. Сможет ли он доверять мне? Смогу ли я спокойно жить рядом с ним?

— Это что за размазанная херня плохого качества? — прищуривается Султанов и отбирает у Родиона мобильный.

В венах словно кислота пульсирует.

— Моё фото, Марат. — Мне важно знать, как он себя поведёт, мне это нужно, словно калька семилетней давности. — Я встречалась с ним, и Родион без моего согласия сделал моё фото в обнажённом виде. Я просила удалить, но он обманным путём его сохранил. Иван пришёл к нему и за деньги посоветовал показать тебе. В очередной раз на нас заработал.

— Ну как, нравится? — страшно смеётся настройщик

Пауза. Тишина. Сердце аж выскакивает из груди. Алёнка прижимается ко мне, шёпотом спрашивая, почему дядя Родион валяется на земле.

— Очень нравится, — хрипит Султанов, быстро кладёт мобильный на плоский камень и давит на него ногой, тот трещит и раскалывается на части.

Родион что-то кричит, но я не слышу, жму к себе дочку. Глажу её по голове. Из глаз текут слёзы, но это от радости. Всё будет хорошо. Султанов смог победить своих демонов.

Марат, подхватив моего бывшего, за шкирку, как котенка, куда-то его тащит. И плевать ему на фотографию моих сисек. Для него сейчас главное — спасти нас. Убрать опасность подальше от его детей.

— Я тебя предупреждал, что пальцы поломаю? Ты чё опять припёрся?! Здоровья много?

— Я думал, ты психанешь! Орать будешь! Бросишь её! Там ведь голая она! Я видел её голой!

Султанов борется с собой. Старается, скрипя зубами. Понимает, что важно не пустить на волю ревность и не стать идиотом. Он прошёл отличную школу жизни, просуществовав без нас целых семь лет.

— Поздравляю! — громко вздохнув и щёлкая костяшками пальцев. — Ну будь ты мужиком, Родион, ну бросила она тебя, так наберись сил и уйди!

— Марат, не надо ему ничего ломать! — это уже я. — Я тебя очень-очень прошу. Ты видишь, он сам не свой. Он в состоянии аффекта. Он больше так не будет. — Немного успокоившись, понимаю, что Султанов не планирует разрушать наши отношения, более того, весь его психоз направлен только на Родиона.

Но я не хочу, чтобы Марат его покалечил. Родион просто запутался. Он ещё встретит свою любовь, да и нам проблемы с полицией не нужны.

— Только ради моей женщины. — Отшвыривает от себя настройщика. — Потому что она просит! Соберись, помойся и продолжай жить дальше. Никто не виноват, что мы с ней любим друг друга. И что она не любит тебя. И никакие фотографии тебе не помогут. Я её ни за что не оставлю. И дружку своему новому передай, что я поумнел с годами. Пусть даже не пытается.

Не знаю, куда исчезает мой бывший, может быть, уходит прямо на вокзал, мне всё равно. Потому что мы с Алёной подбегаем к папе и обнимаем его с двух сторон. Он целует меня в щёку, затем наклоняется к дочери и целует её, после снова жмёт нас обеих к себе.

Глава 52

В субботу снова гуляем на улице, нам осталась всего неделя в санатории, и мы изо всех сил стараемся пропитаться кислородом.

Султанов качает меня на качелях, а чуть вдалеке, на детской площадке, играет Алёна.

— Надеюсь, это первые и последние твои голые сиськи, которые я видел в телефоне чужого мужика.

— А-а-а-а! — начинаю смеяться, никак не могу насмотреться на него. Особенно сейчас, когда я вижу, что он ревнует. — Я так и знала! Я так и думала, что ты, Марат, не сможешь сдержаться! Сколько дней прошло, а ты всё молчишь. Я прям даже боялась, что ты больше не ты!

Это такое счастье, что мы, несмотря на все трудности и сложности, всё равно вместе. Игриво кусаю губу, поглядывая на него искоса. Он держит цепь качели, и, по-волчьи щурясь, упорно пялится вдаль. Качели со скрипом поднимаются и опускаются, а я улыбаюсь. Марат суров, как и подобает оскорбленному любовнику, но великодушен, потому что с ума по мне сходит.

— Ты не представляешь, чего мне стоило сдержаться, когда я увидел твои… Горячо любимые мной… — Вдох-выдох. — На его телефоне… У меня аж пар из ушей повалил, и всё происходящее окрасилось в малиновый цвет. Я всерьёз планировал свернуть ему шею, но потом подумал, что этим только всё испорчу, и стал сжимать зубы, прям-таки крошить эмаль. Внутри меня застыл крик, Виолетта, полный тоски и бессильной ярости, и он кнутом хлестал меня по душе. — Сдавливает Марат цепочку с такой силой, что костяшки пальцев белеют.

— Ой, не могу с тебя! — Жестом прошу остановить и слезаю с качелей, затем кидаюсь к нему на шею. — Иди сюда, мой Отелло.

Марат горестно пыхтит нечто невразумительное, но обнимает меня, и я, встав на носочки, тянусь к его губам.

Мы тут же сливаемся в страстном поцелуе. Его язык ныряет в мой рот и начинает бесстыже исследовать. Он немедля опускает руку и сжимает мою ягодицу.

— Тише ты, нельзя. Люди смотрят.

— Я ребятам из своей качалки позвонил. Они присмотрят за Иваном. Говорят, если он снова к нам полезет — побьют его. Родион, думаю, уймётся. Он понял, что шансов нет. А вот Иван…