Мой личный ад

Ольга молчала. Артур знал ее слишком хорошо. Он чувствовал ее страхи, понимал, что одной ей быть невыносимо. И во многом он был прав, но лишь в одном ошибался. Ее место было где угодно, но не с ним. Не теперь. Однако Князева тоже достаточно хорошо изучила своего бойфренда за эти годы, чтобы понять: он не примет отказ. Артур Савицкий не тот человек, чтобы так просто согласиться с истиной, которую не желает принимать. Он скорее заставит солнце светить круглые сутки, если ему будет неугоден закат.

Поэтому, когда губы Артура приникли к ее рту в слишком сладком мягком поцелуе, Оля не отстранилась. Он целовал ее долго и нежно, словно уговаривал, показывал, сколько радости и тепла может ей дать. Оля верила ему, но это уже было неважно.

— Ты устала, — проговорил Савицкий, наконец, насытившись ее губами. — Давай уложу тебя в постель.

Она испуганно взглянула на него, и Артур поспешил объяснить:

— Просто спать, детка. Ты измотана, нужно отдохнуть.

Ольга сглотнула, припомнив похожие слова и то, что за ними последовало. Они разругались в пух и прах после того, как она выследила его на Севере. Тогда Артур тоже проводил ее в спальню, уложил в кровать и дал таблетку, уверяя, что это просто снотворное. Но в итоге Оля проспала часов двадцать, а потом еще пару дней у нее трещала голова и клонило в сон.

Пока они шли по коридору до спальни, у Артура в кармане зазвонил телефон.

— Да, Гун, здорово, — отозвался Савицкий, как ни в чем ни бывало. — Да, заезжай. Я с Олей, но она устала, спать уже ложится. Посидим в кабинете, выпьем.

Он отбил звонок, пряча мобильный.

— Гуннар? — уточнила Оля.

— Ага, Женька. Ты не против?

— Нет, конечно, нет. Это твой дом, в конце концов.

Артур пристально посмотрел на нее, но ничего не сказал. Он лишь подтолкнул ее в спальню, кивнув на кровать, а сам скрылся в ванной, которая была дальше по коридору. Ольга сдернула покрывало с постели, переоделась в майку, которую хранила здесь в шкафу, и уже забиралась под одеяло, когда пришел Савицкий.

— Выпей, — мягко скомандовал Артур, протягивая ей стакан воды и таблетку.

Оля кивнула, послушно выполняя приказ.

— Спи.

Он поцеловал ее в щеку, небрежно проведя ладонью по волосам. Князева прикрыла глаза, дожидаясь, когда закроется дверь. Но Артур долго стоял в проеме, освещая комнату тусклым светом из коридора. Словно хотел что-то сказать, но так и не решился. Через пару минут он ушел, прикрыв дверь, и спальня погрузилась во тьму.

Оля тут же выплюнула таблетку, которую зажимала языком. Она почти сразу пожалела об этом, потому что нахлынувшая пустота и звенящая тишина были просто невыносимы. Возможно, было бы лучше впасть в синтетическое забытье. Но, конечно, это не решило бы ее проблем.

Девушка валялась с открытыми глазами, пытаясь осознать все, что вывалил на нее Савицкий. Она, конечно, знала, что он неравнодушен к ней, и догадывалась, что он подозревает на счет Бена. Но все эти годы Оля была твердо уверена, что Артур не помнил ее. Убивали мысли о том, что Савицкий полюбил по-настоящему, настолько, что отказался от ненависти, пытался оградить ее от Северного мира, от Бена, хотел, чтобы она принадлежала только ему. И головой Оля понимала, что Артур прав. И ее тело даже сейчас желало его. Только вот непослушное сердце портило всю логику, тушило страсть, уверяя, что лучше быть одной. Крамольная мысль засела в голове, не давая покоя: без Гриши нет смысла. Оле больше не нужен был Север. Не нужен Питер. Не нужны танцы и концерты Стейны. Она предпочла бы серое существование подобию счастливой жизни, где все будет пропитано ядом ее любви к Грише.

Между этими мыслями Оля слышала звонок домофона и приглушенные мужские голоса, которые вскоре стихли. Видимо, Артур как всегда засел с Женей в кабинете, чтобы допить открытую бутылку виски под сигару и разговор. Ольга возилась в кровати, надеясь, что Артур напьется и поедет кататься по ночному Питеру. Но терпение сегодня отказывало ей в своей добродетели. Ведомая какой-то несусветной глупостью, девушка выползла из кровати, на цыпочках дошла до туалета, а потом вместо того, чтобы вернуться в спальню, посеменила к закрытым дверям кабинета. Она навострила уши, прислушиваясь к разговору.

— Не понимаю тебя, Кен, честное слово, чего ты прикипел к этой шлюшке? — уже заговариваясь, бухтел Гун.

— Ну не понимаешь и ладно, не дано значит, — отшутился Кеннет.

— Тебя никто не понимает, дружище. Это порно шоу во время боя… народ слегка охренел.

— И что? Мне теперь публично принести извинения за попранную нравственность?

— Не заводись, Кен. Все понимают, что у тебя тоже есть нервы, и они сдали. Но вот твой союз с Бенедиктом — это немного странно.

— Нет никакого союза и не будет, — усмехнулся Кен.

— Да ладно, — аж вскрикнул Гуннар. — Ты все же сделал это?

— Да, — подтвердил он. — Наш друг Бенедикт откинет коньки в ближайшие пару суток, и я один буду Командиром.

— А Тор?

— Тор выходит из игры, да и правила не позволяют. Приняли командование я и Бен, мы не заменимы.

— Чем ты его траванул-то?