Мой лейтенант

Он распахнул дверь, она с шумом захлопнулась за ним, но он даже не обернулся на этот звук. Дом приветствовал его. Кухню наполняли аппетитные запахи жареных помидоров и цыплят, аромат яблочного пирога в духовке. Он осмотрелся вокруг и увидел знакомые с детства вещи: сито для просеивания сахара и муки, глиняный кувшин с треснутой крышкой, поднос, выпиленный им из фанеры в летнем лагере. Кое-что из кухонной утвари могло бы стать музейными экспонатами — если бы он когда-нибудь посещал музеи. Дерек прислушался к ровному гудению стиральной машины в подвале, к звукам из радиоприемника — отец никогда не выключал его, оставлял даже на ночь. Все это звучало у него в ушах, словно прекрасная опера Вагнера — если бы он когда-нибудь был в опере.

— Папа, теперь я на самом деле дома.

— Да, сынок, я столько об этом молился, а теперь, когда ты вернулся, сам с трудом в это верю.

Отец обернулся. По его лицу текли слезы, прячась в глубоких морщинах. Дерек понимал, что многие их этих морщин пролегли по его вине.

— Папа, я так по тебе соскучился! — воскликнул он.

Они оба не умели выражать свои чувства, хотя переживали глубоко.

Краем глаза Дерек заметил, как в кухню вошла Чейси. Она начала было что-то говорить насчет телефона, но оказалась достаточно сообразительной, чтобы оставить их наедине.

— Чейси, этот человек должен как можно скорее вернуться в Нью-Йорк, — предупредил Уинстон Файрчайлд Третий. — Убедись, что в его речи содержится упоминание о проекте закона № 3482.

— «За» или «против»?

— Я тебе позже об этом скажу. Президент еще не решил. Проверь, готова ли его форма, умеет ли он вести себя за столом. Ему отвели место рядом с супругой главы Совета по аэронавтике.

Чейси сделала несколько заметок в блокноте. Содержимое сумки она вывалила прямо на пол. Ей выделили спальню, предназначенную для гостей. Кровать с железными спинками, домотканое покрывало, кружевные наволочки и такие же занавески на окнах создавали приятную домашнюю атмосферу, располагающую к отдыху. Она собиралась поскорее помыться, нырнуть под простыню и расслабиться.

Она вспомнила о том, как разволновалась, застав отца и сына в слезах.

— Он слишком устал.

— В Висбаденском госпитале сказали, что он здоров, — возразил Уинстон. — В тюрьме он не давал своим людям расслабляться и заставлял их подолгу тренироваться. Ему удавалось доставать для них еду и лекарства. А когда они выбрались, у него еще хватило сил и на съемки в видеоролике.

— Я имела в виду усталость другого рода.

— Как бы он себя ни чувствовал, он обязан прибыть в Нью-Йорк к обеду в честь Дня аэронавтики.

— Но ему нужно отдохнуть!

Ответом ей были только короткие гудки.

Что-то не так?

Она подняла голову. В комнату неслышно проскользнул Дерек. Он принял душ, побрился и переоделся в свободные джинсы и белую классическую рубашку. Теперь он выглядел таким же свежим, как чистые полотенца, которые держал в руках.

— Все нормально, — ответила она, убирая бумаги в портфель.

— Завтра утром ты будешь у себя в офисе, произнес Дерек, складывая полотенца на кровать. — Тогда ты сможешь полностью посвятить себя работе.

— Нет-нет, я останусь здесь, — ответила Чейси, поднимаясь на ноги. Ей не понравилось, что он настолько выше ее ростом. Отсутствие каблуков еще больше подчеркнуло эту разницу. А она к тому же еще и вся перепачкана. — Мы поедем вместе в Нью-Йорк.

Он протянул руку и стер грязное пятно с ее щеки. Она замерла под его прикосновением, ожидая, каким будет продолжение.

Но продолжения не последовало. Дерек отвернулся.

— Давай договоримся, что сегодня вечером мы больше не станем об этом спорить, — сказал он. — Папа прислал тебе эти полотенца и туалетную бумагу. Я рад, что ты сама разобралась, какая комната гостевая.

Далее последовали скупые слова вежливости — лучшее из того, что он мог ей заявить.

— Спасибо, что не стала заходить, когда я обнял отца. Обед через двадцать минут, продолжил он уже в дверях. — Берегись водяных щитомордников.

— Водяных щитомордников?

— Ну, да… нет. Считай, что я ничего не сказал.

— Нет, продолжай. Кто такие щитомордники?

— Нет, я не хочу тебя пугать, — отмахнулся он.

— Я хочу узнать о них, — настаивала она.

— Это такие местные змейки, вот такие… он раздвинул руки сначала сантиметров на тридцать, потом примерно на шестьдесят. — Такой величины. В длину, конечно. Они живут в пещерах Маммот-Кэйв, а по ночам выползают, чтобы найти добычу. Если сетка на окне порвана, они могут заползти в комнату.

Оба посмотрели на окно. Сетка была порвана в самом низу. Слишком маленькая дырочка даже для змеи. Или не очень маленькая?

— Водяные щитомордники, так?

— Или медноголовые змеи? Ты ведь слышала о таких?

— Никогда.

— Хуже всего болотные удавы, — продолжил Дерек. — Но я думаю, что они не отползают так далеко от воды. Могут, конечно, но вряд ли. Но если вдруг увидишь — берегись. Они не кусаются, душат. Так произошло с одной дамой в Ренфроу… или в Браунсвилле? Я был еще ребенком, когда это случилось: она оставила свое дитя на берегу, а болотный удав…