Мой ледяной принц

Молчим. Даже странно становится. И не похоже на нас.

Долго. Мучительно.

— Почему ты ее целовал?! Она дорога тебе?

Снова голосовые связки взрывает.

— Целова-ал, — тяну протяжно, делая медленный шаг к ней. Но в этот раз так, чтобы она не слышала.

Пора поймать свою маленькую птичку в клетку.

— Ой, Маркуша! — с обидой.

— Что?

— Почему же? Почему целовал?

— Не думал, что ты смотришь на меня. Ты же с женихом своим была. С этим придурком, — говорю с издёвкой.

— Так ты сделал это нарочно?

— Не знаю, — гогочу, нападая на свою добычу. По дурманящему запаху ее ощущаю. Она с визгом брыкается и умудряется укусить за шею. Острыми маленькими клыками вонзается.

— Аррр…

А я все равно удерживаю. Через боль. Поймал свою Синичку. И не отпускаю.

— Отстань!

— Ни за что!

Наклоняюсь, чтобы поцеловать. И плевать на все.

И плевать на всех.

Сейчас есть только Мы.

Как бы она не сопротивлялась.

— Не надо, не надо! — отварачивается, так, что мои губы проходятся по ее разгоряченной шелковистой щеке.

Тяжелый выдох взрывает тишину. И он мой.

Я так устал от этих игр. Безумно устал.

А победителя все нет.

— Просто ответь мне, Маркуша. Без этой своей извечной вредности, — просит Самая Вредная девочка на свете. — Эта девушка… она дорога тебе?

— Да. Очень…

Глава 34

Чертов гном

Марк

Обнимаемся долго, сидя на прохладном полу подвала, прислонившись к стене. А поцеловать она себя так и не дает. Сопротивляется. Отворачивается, томно вздыхая, щекой упирается мне в грудную клетку, носом ведет, вызывая вихрь долбанных мурашек. Глаза прикрывает, временами посапывает. А я силюсь отогнать дикое возбуждение от ее прикосновений и запаха.

Кажется, позже она задремала, а возможно, я и сам задремал, успокоившись.

— Холодно, тебе нужно что-нибудь надеть, — сонным голосом шепчет. Хрупкие нежные пальчики ползут по плечам и замирают, болезненно впиваясь ногтями в кожу. — А мне надо домой… Сколько мы тут уже?

— Не знаю, — не своим голосом бормочу. Немного охрипшим ото сна. — Давно…

Мы поднимаемся. Лиза вздыхает, опаляя теплотой своего дыхания и отстраняется. Я не держу. Отпускаю. Только моя ладонь медленно скользит по ее волосам, а потом замирает в воздухе.

— Ты уж прости за лампочку.

А мы ведь так нормально и не поговорили.

— Да ничего, — усмехаюсь, шагая за ней.

Идем медленно, потому что очень темно. Глаза более-менее привыкли, и когда поднявшись, выходим в холл первого этажа, я включаю свет, становится больно.

— Ой, выключи, — шипит Синичка, закрываясь ладошками. — Итак нормально.

Я щелкаю выключатель и дом снова погружается в легкое освещение гирлянд и розоватого рассвета, льющегося из огромных панорамных окон.

— Домой пойду, — на меня не смотрит. — Потому что мама опять будет… — прерывается. — Нет, я сама домой хочу.

— Я подвезу.

— Не надо.

Берет верхнюю одежду и не глядя на меня копошится в карманах.

— Где-то ваш ключ…

— У тебя ключ? — удивляюсь я.

— Ага. Как я по-твоему сюда вошла.

— Я подумал, что забыл закрыться. Откуда ключ?

— Чертов гном подарил! Что за вопросы, Маркуша?! — почему-то опять злится. — Какая разница?!

Брови сводит и щеки дует.

А я рядом стою, как дурак, забредший не к себе домой, и не знаю, что делать. Словно пик эмоциональный прошел и между нами затишье. Будто, нам больше не о чем говорить.

— Бесишь меня, — вздыхает и вдруг, взбешенно кидает одежду на пол. И смотрит на нее пустым и долгим взглядом.

Я тоже веки опускаю и оцепенело смотрю на сваленную кучу.

Странно как-то.

— Голодная?

— Очень…

Голову поднимает, вперев глаза в меня. А я в нее.

— Иди на кухню, ставь чайник, — говорю мягко. — Я пойду что-нибудь надену и приду к тебе, хорошо?

— Ой, какой ты вежливый стал, прям не узнать, — насмехается она, а я молчу. — Разберусь, не переживай, Маркушенька!

Поворачивается и идет в сторону кухни, сложив руки на груди. А я поднимаюсь наверх.

Прохожу сразу в ванную и включаю воду в душевой кабинке. Раздеваюсь полностью. Залезаю под горячую струю и прикрываю глаза, опираясь лбом к стеклу.

Ощущение разбитости. Такое чувство, что успел выспаться, но в тоже время как-то пусто и не ясно. Не ясно, что происходит. Въедливая усталость вбивается в каждую клеточку.

Не настраиваю воду, лишь гель вспениваю и хорошенько трусь, приходя в себя.

Прикрываю глаза и Бум!

Бум, бум, бум!

По стеклянной дверце душевой кабинки остервенелый стук, отчего я знатно офигеваю.

Что за…?

Я поверю, что ко мне поднялся тот самый чертов гном, но точно не сама Лиза осмелится постучать, пока я моюсь.

По стенкам стекают капли и от пара кипятка все стекла запотели, поэтому ничего не видно.

Не уверен, но вдруг, что-то плохое произошло?

Сделав напор поменьше, приоткрываю дверцу, и наблюдаю, как тонкие пальчики тут же вцепляются в ее край и настойчиво отодвигают шире.

И я как на ладони.

Глазами сталкиваюсь с глазами той самой отважной птички. Абсолютно спокойной, к слову.

— Привет, — мямлит, покрываясь какими-то красными пятнами. — А ты не говорил, что в душ пойдешь…

Описать степень моего ох… удивления сложно. Я тупо пялюсь на нее и молчу. Даже моргать перестаю. Кажется, разучился.