Мой крылатый кошмар

- Что? – вдруг взвился Айран, резко поворачиваясь. – Что вам интересно? Почему не потребовал? Потому что не хочу так. Против воли. Хочу, чтобы она сама! Сама захотела! Не из жалости, обязанности и прочей ерунды. А потому что хотела!

Только последнее слово сорвалось с губ, как наступила полная тишина, которая длилась около минуты.

Потом Иргар вдруг выругался, вырвал у меня из рук зелье и двинулся к выходу.

- Выпью я. Ты же этого хочешь?! Значит, выпью!

- Эй, стой! Нечего мне тут все… пачкать! – засеменил за ним домовушкин. – Не смей! Я помогу.

А я осталась в комнатке, переминаясь с ноги на ногу и не зная, что делать дальше. Вроде откровенно поговорили. И это хорошо, только… почему так плохо?

29.1

Готовы?!

Та-да-дам!

- Слушайте, у вас там все в порядке? – спустя несколько долгих минут тишины спросила я, нервно поглядывая в сторону выхода.

В конце концов… выход зелья должен был сопровождаться весьма однозначными и не очень приятными звуками.

- Айран? Домовушкин?

Опять тишина.

А если… мысль о том, что они могли выйти из убежища, показалась мне абсурдной и глупой, но весьма тревожной. С них станется натворить каких-нибудь глупостей, пока меня нет.

- Я иду! – на всякий случай предупредила их, выглядывая из комнаты.

И застыла.

Они сидели прямо на дорожке, что вела наверх, на голой земле - Айран и домовушкин, - плотно закрыв глаза. А вокруг них сияли серо-голубые с желтыми прожилками всполохи магии.

Это было так необычно и красиво, что я даже на мгновение забыла, зачем пришла. Правда быстро вспомнила, но мешать не стала.

Магия старшего порядка. В такое вмешиваться не стоит, можно сделать только хуже. Именно поэтому я стояла, молчала и смотрела, любуясь древней магией.

А еще неожиданно запахло залитым солнцем полем, полным полевых цветов и спелых ягод. Этот аромат был таким ярким, что я невольно зажмурилась, вдыхая глубже. Улыбка, появившись на лице, так на нем и осталась.

Прошло около минуты, а потом все закончилось.

Айран рвано вздохнул, касаясь длинными пальцами лба, словно пытаясь что-то стереть, а домовушкин легко вскочил на ноги, грозно на меня уставившись.

- Чего подсматриваешь?

Вот только вся эта грозность была показной. Я видела улыбку в глубине его глаз.

- Я волновалась. Вы ушли и ничего не сказали. Я звала, а в ответ тишина, - пояснила я, совсем не чувствуя себя виноватой. – Айран, ты как?

Напарник медленно приоткрыл глаза, глядя на меня сквозь ресницы.

- Нормально, - отозвался он и даже попытался улыбнуться.

- Уверен?

- Вполне.

И сам продолжал сидеть на земле, опираясь спиной о прохладную стену. Одна нога согнута, на неё опирается рука, а другая вытянута.

- Тебе помочь? – замешкавшись, спросила у него.

Тот мотнул головой, продолжая изучать меня странным взглядом.

- Может не стоит сидеть на земле. Холодно же, - заметила я, поведя плечами от неловкости.

- Иви, если бы я начал требовать с тебя тот поцелуй, то… ты бы выполнила свое обещание? – вдруг хрипло спросил Айран.

- Вы тут разговаривайте, а я пойду. Дел... столько еще дел! Цветочки вон полить надо, - произнес домовушкин, прошмыгнув между нами.

Я проводила его взглядом и только потом посмотрела на парня. Этих секунд хватило, чтобы собраться с мыслями и найти ответ на его вопрос.

- Знаешь, я могу быть вредной, невыносимой, упрямой, дерзкой, но никто и никогда не мог меня обвинить в том, что я не держу своего слова. Попросишь – поцелую. Сама.

Брякнула, задрав подбородок, а у самой сердце обрывалось.

«Что же я творю? Что же мы творим?»

А в ответ короткая, едва уловимая улыбка и странная непонятная тоска и обреченностью в глубине светло-голубых глаз, в которых уже давно не плавали льдинки.

Поднимался он медленно, цепляясь за стену и слегка сморщившись от боли.

Я хотела уже шагнуть к нему навстречу, помочь, поддержать. Но Айран не дал. По одному взгляду было понятно, что помощи сейчас летун от меня не примет.

- Что домовушкин сделал? – спросила я, приближаясь.

- Не знаю. Не спрашивал. Но зелье вывел. Обошлось без… рвоты. Хотя состояние не очень. Из меня словно все соки выжали, - признался Айран, задирая голову вверх.

И снова эта улыбка, от которой сердце ухнуло вниз.

Что ж он такой… реальный? Больше не холодная статуя, а живой, настоящий. Его даже можно потрогать и не натолкнуться на полный леденящего холода взгляд. А еще от Иргара пахло ягодами. И сам он был… совсем другой. Не тот вредный летун из академии, а напарник и друг, на которого можно было положиться и в которого так легко можно было…

- Ты первый спишь, - заметила я, убирая руки за спину и покачиваясь с пятки на носок и обратно.

- Нет.

- Это не обсуждается. Ты устал, сам сказал, что чувствуешь себя плохо. Поэтому и будешь спать первым. Ты приходи в себя, я пойду постелю постель! – решительно произнесла я, развернулась и шагнула к выходу.

Не дошла.

- Иви, – вдруг донесся мне вслед его голос.

Неожиданно тихий, проникновенный, совсем незнакомый. Заставивший застыть в тревожном и таком томительном ожидании.