Мой крылатый кошмар

Айран легко поднялся и завис в полуметре от пола.

- Настоящие.

- А это вам, - улыбнулась я.

И цветок рядом с ним стал расти все выше и выше, пока не коснулся его руки, словно приглашая сорвать.

- Жениться, значит, хотите? Одни? А как же родственники, друзья, важные лица? Вас поди хотят в главном храме соединить.

- А нам никто не нужен кроме нас самих, - опускаясь, произнес Айран. – Так вы нам поможете?

Мужчина пожевал губу, хмуро нас изучая. Потом молча развернулся и снова скрылся в темноте. А еще через мгновение в храме зажегся свет.

- Сюда идите, - велел он, ковыляя к большой каменной чаше, что стояла у дальней стены, на которой были вырезаны изображения всех духов стихий.

Мы быстро стянули с себя теплую одежду, положив её на ближайшую скамейку, и, взявшись за руки, шагнули вперед.

Старичок налил в чашу воду из серебряного кувшина, что стоял в сторонке, и, опустив руку, начал водить ей по часовой стрелке, закручивая в спираль. И при этом что-то быстро шептал.

Каждая фраза эхом отдавалась в пустом храме. Рядом с водяным водоворотом появился воздушный. В воздухе сразу запахло дождем с грозой, а потом солоноватым морем. Следом внутри этих двух вихрей появился третий. Земля. И запах моря сменился на аромат свежей зелени, мокрой почвы и луговых цветов, а потом и ягод.

Мужчина продолжал шептать заклинания. Его голос звучал все громче и громче. Огненный вихрь вспыхнул последним, освещая все вокруг ярким светом. Жар полыхнул в лицо, заставив вздрогнуть.

- Ваши руки, - громовым голосом произнес старец.

Мы синхронно вытянули их вперед. Прямо туда, в чашу, где бушевали стихии. Мне больно не было. А вот Айран неожиданно вздрогнул и сжал зубы.

На его запястье начал медленно проступать узор. Все четыре стихии, сплетенные вместе из разного цвета. Воздух – белый, вода – голубой, земля – зеленый, огонь – красный.

- А вы уже обещаны кому-то, молодой человек, - прогудел старец, поднимая цепкий и даже колючий взгляд на Иргара.

- Без любви, - с трудом выдавил он. –

Союз по расчету. Брак заключен не был. Лишь одобрение стихий.

- Но вы дали свое согласие. А теперь что? Забрать хотите? А что будет с бедной девушкой? И где гарантия, что с этой дриадой вы не поступите также? Развлечетесь и бросите.

- Я люблю её, - процедил Айран, бледнея прямо на глазах.

- Подождите, - вмешалась я, сглотнув. - Раньше ведь дриады одобряли союз. Они давали согласие, если брак по любви и отказывали из-за расчета. Давайте я послужу гарантом для стихий!

Старец перевел тяжелый взгляд на меня.

- Было такое… уверена, что справишься, маленькая дриада?

- Да!

- Тогда ты должна открыться стихиям, девочка. И не только ты. Ты, парень, тоже открывайся. Теперь все зависит от глубины и искренности ваших чувств.

Еще бы знать как.

Но я послушно закрыла глаза и постаралась «открыться». Сначала ничего не получалось. Да и как могло, если я не знала, что именно от меня хотят. А потом вдруг внутри словно что-то щелкнуло и повеяло сначала холодом, потом жаром, а потом в меня ворвались все четыре стихии.

Ба-бах!

И все замелькало перед глазами, лишая меня всех органов чувств сразу… ну разве что кроме зрения. Но я больше ничего не слышала, не чувствовала и ароматы исчезли. Пустота.

А потом вдруг свет и я…

… Да, это я. Та, которой была до того, как стала дриадой. Тощая, щуплая и неказистая. А еще дерзкая и вредная. Волна раздражения поднималась волной, оглушив и задушив все другие эмоции.

«Наглая девчонка! Да как ты посмела, так себя вести со мной!»

Достать, уколоть… увидеть боль в её глазах и самому задыхаться от этой боли.

Наказать. И себя, и её.

Интерес, который не утихал, несмотря на все попытки вытравить его.

Новая встреча. И снова этот азарт, словесные перепалки, подставы. И это уже не просто интерес, а жажда видеть её каждый день, слышать голос, смех, утонуть в сиянии глаз.

Когда он понял, что любит? Когда поверил в свои чувства?

Наверное, они были всегда. Любовь, причиняющая боль, мучающая по ночам. Каждый день без неё пытка. А рядом с ней еще хуже.

Потому что нельзя коснуться, подойти, сделать своей. Она улыбается другому. Он держит её за руку, заглядывает в глаза. Его голос она слушает. Ему верит.

Снова разлука, как попытка забыть. Но чувства не уходят, гаснут слегка, но остаются, терзая воспоминаниями, мгновениями, которые так хочется повторить.

Она снова вернулась и новый удар. Яркая, красивая, желанная. А в его глазах все та же девчонка, которая свела с ума. Это плохо, больно… Потому что раньше лишь он смотрел на неё, а теперь… её хотят. И сдерживаться все сложнее.

Как они смеют думать о ней, мечтать. Как?

И Зейн легко попал под раздачу. Всего лишь пошлый комплимент и желание, озвученное вслух. О том, как нагнул бы… как закинул ножки себе на плечи, как…

Он не дослушал. Ударил. Потом еще раз и еще. Мечтая загнать все слова другу в глотку.

Жалел ли он о вспышке? Нет. Никогда. Потому что о ней так нельзя. Только не о ней. Чистой, немного наивной, импульсивной и такой живой.