Мой капитан

– Хм-м-м. – Он провел пальцем мне по губам. – Это как-то было связано с «Элитными» или с тем, кого мы договорились не называть?

– Нет, – ответила я. – Это было личное. Кто-то обманул меня, и я обманула его в ответ.

– По-взрослому.

Я сменила тему.

– А что ты делал пару лет назад?

– Летал.

– Ты всегда делал только это?

– Да.

– Джейк, – вздохнула я. – Ты не замечаешь, что, когда ты задаешь вопросы, я отвечаю, а когда я что-то спрашиваю, ты даешь односложные ответы?

– Может, тебе стоит лучше продумывать вопросы?

– Хорошо. Почему ты не рассказал обо мне моему начальству, когда выгнал меня из своей квартиры?

– Потому что в этом не было смысла. – Он посмотрел на меня. – А еще ты показалась мне забавной, и я хотел встретиться с тобой снова.

– Ладно. А почему ты каждые несколько недель менял телевизор и кофейный столик? Я помню все эти заказы, даже еще до нашей встречи… Почему они так часто бились?

– Неудачная конструкция.

Я моргнула, а он улыбнулся и притянул меня на себя.

– У меня были проблемы со сном. Вот и все.

– Были? Это же происходило совсем недавно, Джейк. У тебя все еще есть эти проблемы?

– Как ни странно, нет. – Он легко поцеловал меня. – С тех пор как началось вот это с тобой, что бы это ни было. – Он не дал мне задать следующий вопрос. – А что ты еще делала в моей квартире?

– Что ты имеешь в виду?

– Ну, почему ты перепрограммировала камеры и замкнула запись? Что ты делала?

– Ничего. – Я теснее прижалась головой к его груди, прямо над бьющимся сердцем. – Хотя нет, я брала книги из твоей библиотеки.

– Я знал. Я всегда это замечал. И все?

– А еще я обычно спала голой на диване в гостиной.

Он рассмеялся.

– А в моей спальне?

Я кивнула, и он шутливо шлепнул меня по заду.

– Я знаю, что Натаниэль Пирсон – твой отец, Джейк, – сказала я тихо, позволив словам вырваться у меня.

– Тогда нас таких двое.

– Я посмотрела старые семейные фото, но тебя нет ни на одной из них… Почему они тебя стерли? И почему ты ничего не говорил? Ты сын – владельца и директора мультимиллионной компании. У тебя поэтому столько денег?

– Нет.

Он не стал приводить никаких подробностей, а просто с силой провел ладонью по моей спине, словно говоря: «Прекрати».

– Просто скажи, что когда-нибудь расскажешь мне об этом, – пробормотала я. – Ну, если мы будем вместе.

– Я подумаю, рассказать ли тебе когда-нибудь.

– Когда бы это ни настало, мне бы хотелось, чтобы в этот день ты пригласил меня на свидание.

Его рука тут же замерла.

– Что?

– Настоящее свидание, с цветами, торжественным ужином и…

– Всем, о чем мы договорились, что этого не будет.

– Ну да, – сказала я.

– Джиллиан, – вздохнул он. – Я бы предпочел, чтобы мы больше не нарушали правила.

– А я бы предпочла, чтобы ты по-настоящему со мной разговаривал, но поскольку я явно этого не получу, то это компромисс.

Он долго ничего не отвечал, но потом его руки вернулись на мою спину, и мы молчали до самого восхода.

Когда такси вернулось за нами, он перекинул меня через плечо, снес вниз и усадил на заднее сиденье, положив мою голову себе на колени. И я заснула, пока машина не спеша пробиралась по утреннему Лос-Анджелесу.

Вернувшись в отель, он проводил меня в номер и уложил в постель, подоткнув одеяло. Он еле сдерживал смех, видя, как я, борясь с усталостью, уговаривала его остаться. Я думала, Джейк проведет со мной следующий день, потому что у него оставалось еще две ночи до вылета с Гавайев, но когда я проснулась, его в номере было.

О нем напоминала только коробка от часов на моей тумбочке. Я открыла ее и обнаружила очередные Audemars Piguet. Проведя пальцем по сверкающему циферблату, я вздохнула, решила написать Джейку, что он забыл у меня часы, и достала телефон, но тут же уронила его. Возле двери стоял огромный букет красных и белых цветов.

Потрясенная, я подошла, открыла маленький конвертик и прочитала записку.

Этого не было.

А часы – твои.

Джейк

Гейт В23

Джейк

Гавайи (НNL) – Даллас – (DAL) – Нью-Йорк (JFK)

Мне нужно выпить…

У меня адски болела голова после двух подряд полетов среди турбулентности, Джиллиан начала писать и звонить мне, когда только ей заблагорассудится, и я был в доле секунды от того, чтобы прекратить симуляционный полет. Вдобавок весь этот цирк с «Элитными» разыгрался еще сильнее – все первые страницы газет пестрели статьями о них, а все радиостанции крутили их рекламные ролики.

Мой отец, который всегда обожал публичность, стал теперь первым директором авиакомпании, которая устроила «летучий медиатур». Он открыл допуск всех журналистов на борт своего нового «Дримлайнера» – чтобы они писали блестящие отзывы об этом самолете, а сам летал с ними и кормил их своим враньем. Он заявлял что-то вроде: «Да, я больше всего горжусь этим самолетом», «Моя семья пока не летала на нем», «Да. Да, я считаю, Саре бы он понравился».