Мой идеальный Шторм

— Короче, — продолжил Павел, не обращая на друга внимания. — Залезли мы в палисадник к бабульке, чтобы цветов нарвать. Мы ж парни городские и романтичные. Я пару ромашек дернул с корнем и свалил за забор, а Макар решил оформить букет по фен-шую…

— Заткнись, — приглушенно засмеялся Шторм, и Сашка внутренне напряглась, будто потянулась на тембр его голоса. Понравилось так, что засмотрелась и улыбнулась, поймав его взгляд.

Эта неосознанная реакция парня напрягла, и он изменился в лице. Веселье сошло, а предостережение бежало в глазах красной строкой. Прокашлявшись, Саша моментально отвернулась, вперившись в Демьянова, но кожей чувствовала, как в ней прожигает дыру виновник истории.

— Не перебивай, — продолжал Демьянов. — В общем, пока он там со знанием дела оформлял экибану, потроша с любовью взращённый цветник, бабулька вышла из дома и встала у него за спиной. Стояла минуту, наблюдала. А я затихорился у дерева и не мог слова сказать, чтоб еще и себя не спалить. Ну, думаю, пиздец нам пришел. Бабка не пугала, а вот если родители узнают, что мы опять хуевертим, то наказание будет пострашнее ссылки. И тут вдруг этот божий одуванчик срывает цветок и, положив ладонь на плечо Макара, говорит скрипучим голосом: «Внучок, хризантемку еще возьми. Девочки их любят». Видели бы вы глаза Шторма! — залился смехом Павел, игнорируя фырканье друга.

— Алевтина Степановна — ангел, а не человек, — кивнул Шторм, явно наслаждаясь воспоминанием. — Мы с ней потом до утра сидели.

— Да, — блаженно потянул Демьянов, вздыхая. — Она нам всю свою жизнь рассказала. Накормила сырниками на летней кухне. Мы про девчонок забыли совсем. Цветы оставили старушке, засунув в трехлитровую банку. О! А потом Макар неделю батрачил у нее: огород вскопал, забор поправил, яблони обрезал. Шторм, если бы ты тогда не полез ей чинить крышу, а твой внезапно прибывший дед не увидел это безобразие — тусовались бы там еще месяц. А так, получили амнистию за хорошее поведение.

— А мы с Саней тоже любили по чужим огородам лазить, — улыбнулась Аня. — Один раз она…

ГЛАВА 9

На последнем слове подруги Горина принялась судорожно кашлять, делая вид, что подавилась яблоком, которое с таким аппетитом ела.

— Не в то горло пошло, — сдавленно пояснила она, красноречиво посмотрев на Лютикову. Ностальгия той чуть не стала финальной сценой их представления.

— Бывает, — хмыкнул Ден и приложился своей огромной лапищей по спине несчастной, грозя переломить тонкий хребет.

— Порядок, — отстраняясь всем телом, поблагодарила Саша, решив, что теперь на ней появятся синяки.

— Ну, у нас все было не так интересно, если не считать паука, которого он съел в малине, — быстро подытожила свой рассказ Аня и виновато пожала плечами.

При всем своем веселом нраве и беззаботности, Сашка до ужаса была брезгливой и боялась насекомых. Подруга знала об этом, но, видимо, решив сгладить свою оплошность, задела самый страшный момент в жизни Гориной. Тогда, два года назад, она неделю ходила зеленая, потому что паук был не маленький, которого можно не заметить в ягодах. Черт, да кто не ел червивых яблок — тот не пробовал настоящих яблок! Но с малиной вышло просто кошмарно: паук был большой, а одна из его мохнатых лап осталась тогда у нее на губе.

Память быстро подкинула картинки прошлого и Сашка, закрыв глаза, старалась унять подступающую тошноту. Тщетно. Побледнев, она прикрыла рот рукой и рванула в дом. Приятный вечер превращался в очередные спазмы, выворачивающие желудок наизнанку.

— Саш! — крикнула ей вслед подруга, но она лишь махнула рукой. — Блин, прости!

— Пойду принесу еще пива, заодно присмотрю за твоим влюбленным придурком, — вздохнул Макар, взял бутылку минералки и направился следом за Гориной.

В туалете на первом этаже Сашку полоскало до слез. Ненавистная картинка никак не выходила из головы, а мерзкий вкус фантомно прошелся по рецепторам. Сидя у унитаза, девушка крыла на чем свет стоит Аньку, Пашу и всех вокруг. И проклятого паука, который навсегда отбил любовь к малине. И снова ее вырвало… Чудесное начало и без того нежеланного отдыха за городом.

— Ты как, мелкий? — в дверях, которые не удосужилась закрыть Саша, появился Шторм.

Ей сейчас было не до стыдливых мыслей, потому она просто подняла вверх большой палец.

— Попей, — парень протянул ей бутылку воды и привалился задницей на край раковины. — Подумаешь, паук… Я как-то гонял без шлема ночью и попробовал куда больше местной фауны.

Стоило ему договорить, как Горину снова вывернуло.

— Свали, а… — простонала она, утирая слезы. Теперь стало унизительно и паршиво. Мальчик из нее рисовался все хуже и хуже.

— Что ж ты такой изнеженный? — хмыкнул Макар, но с места не сдвинулся. — Прополоскай рот и выпей.

— Уйди, Шторм.

Кто бы знал, какая мешанина мыслей и чувств сейчас в ней творилась. Она уже не понимала, от чего ее больше скручивает: от близости этого поганца или от бессилия что-то изменить в своих воспоминаниях.

— Пей, я сказал! — жестко приказал Макар и, открутив крышку, почти влил в нее жидкость.