Мой грешный пират

Савойский прищурился. Мальборо не мог скрыть удивления и задал вопрос:

– Ваше высочество, есть ли у вас опыт командования крупномасштабными сухопутными операциями?

– Нет.

– Есть ли у вас взаимопонимание с Тайным советом Милана? – справился голландский атташе. – Мы можем рассчитывать на их поддержку?

– Нет у меня взаимопонимания с Миланским советом. Скорее вражда.

– В чем ваш личный интерес присоединения к альянсу? – осведомился император.

– Личного интереса у меня нет. Я хочу освободить миланцев.

– Наверняка к концу войны вы хотели бы приобрести в Милане некий вес?

– Таких амбиций у меня нет.

– У вас нет притязаний на Ломбардию, Эмилию, Лигурию и Южные Альпы? – спросил португальский посланник.

– Пусть миланцы сами изберут себе правителя.

– Милан – не республика! – воскликнул австрийский госсекретарь. – Только Священная Римская империя имеет право на такое решение, чему вы должны быть благодарны, ваше высочество, ибо без традиционного контроля императора в делах такого рода ваш непокорный кузен уже много лет назад провозгласил бы себя герцогом!

– Прекратите, граф Бартоломео, – протянул император. – Принц Стефано знает, что его требование необычно. Империя установит правление в Милане, когда придет время.

– Не установит, – заявил Эрос, повергнув в шок собрание. – Мой род уже получил императорскую инвеституру[20] сотни лет назад, и, как законный наследник рода Сфорца, я обладаю этим правом и теперь передаю его жителям Милана. Они вправе сами выбрать себе власть. Таково мое условие вступления в альянс.

– Ах ты, заносчивый ломбардец! – Воскликнул эрцгерцог Карл, младший брат императора Иосифа, австрийский претендент на испанский трон. – Как смеешь выдвигать нам условия!

– Мой гордый молодой принц, – сказал император. – Советую вам разбавить браваду осторожностью и ставить благоразумие выше упрямства. Что можете вы предложить нам в обмен на свои условия?

– Себя.

Поднялся шум. Мальборо тихо присвистнул и, наклонившись к Делламору, прошептал:

– Он, должно быть, родился в Бергамо, ибо его наглость не имеет границ. Ваше высочество, – обратился он к Эросу, – я несколько озадачен. Вы пришли один, дерзкий, отягощенный не столь отдаленным прошлым разбоя, выйдя прямо из вражеского стана, и не моргнув глазом шагнули в логово льва. Чего вы добиваетесь?

Эрос поймал оценивающий взгляд Делламора.

– Искупления.

Ассамблея взорвалась смехом.

– Мы не занимаемся спасением душ, Стефано, – заметил Савойский. – Обратитесь лучше к папе римскому.

Его замечание вызвало новый взрыв смеха.

Эрос припечатал Савойского взглядом, полным гнева.

– Может, спасением душ вы и не занимаетесь, Евгений, но разбогатели как пить дать на налогах, собираемых с оккупированных территорий, отнятых у Людовика. И вы, безусловно, освободители мира, борцы против тьмы тирании.

Лицо Савойского потемнело.

– Твой сарказм дискредитирует тебя, Стефано.

Эрос мрачно улыбнулся.

– А сарказм мой, Евгений, вызван тем, что я давно перестал верить в человеческий альтруизм. Людовик, может, кровожадный хищник, но и вы преследуете свои интересы точно так же, как он. Император, члены совета, – обратился он ко всем присутствующим, – Милан готов для захвата. Людовик излишне самоуверен, а миланцы жаждут независимости. Чтобы прогнать французов, вы должны опереться на естественное желание человека быть свободным. Поставьте под ружье миланцев! Убедите их поднять знамя мятежа и покончить с франко-испанской оккупацией!

Его речь вызвала положительные и отрицательные отклики.

– У итальянцев чрезмерно развита ксенофобия, – заявил датский посланник.

Эрос стиснул зубы.

– Очень скоро разрозненные итальянские государства объединятся под одним знаменем, и никакие иностранные державы мира, вместе и порознь, не сумеют их остановить. Если вы это поймете и разожжете патриотическое пламя, то выиграете войну.

– Как вы предлагаете это сделать? – справился император. – Войска Вандома рассредоточены по крепостям по всему Милану с его огромным населением. В Турине окопался Ла Фюиллад, а герцог Савойский стоит на грани катастрофы. И на каждую попытку добраться до него французы отвечают шахом и матом. Король Франции передвигает шахматные фигуры, и мы проигрываем партию.

– Вооружите миланцев, вместо того чтобы делать их жертвами кровопролития.

– У вас хватает наглости учить нас гуманности, – вставил португальский представитель, – тогда как до последнего времени вы промышляли пиратством без зазрения совести.

– Я уже восемь лет не занимаюсь пиратством. Атакую только корабли Людовика.

– Он пускает нам пыль в глаза, – выразил всеобщее недовольство датчанин.

– Сегодня долг служить интересам Милана лежит на Тайном совете, – сказал император.

– Таллий Канкри служит себе, – усмехнулся Эрос. – Доверьтесь ему, и можете не сомневаться, что выработанная вами стратегия достигнет ушей Людовика еще до того, как фанфары призовут к бою.

– У вас есть готовая стратегия, ваше высочество, – в голосе Мальборо прозвучали нотки оптимизма, – или вы пришли убедиться, что наша возможность отвечает вашим потребностям?