Мои грехи, моя расплата

– Макар!.. Они меня в камеру к «речным» бросили… Их там много было… Я сказал ментам, что в прокуратуру жаловаться буду, они испугались, но отомстили… Мент меня сам за руку схватил, спасибо, говорит, Болотов, ты нам очень помог… А не помогал я им…

– Да, он так и говорил, что ничем им не помогал, – заступился за Ефима Заз. – Я слышал. И руку он выдернул, я видел…

– Видел, слышал… – поморщился Болек. – А кто ментов на стволы навел? Четырнадцать автоматов. Четырнадцать!

– Но я здесь ни при чем, – растерянно мотнул головой Ефим. – Я им ничего не говорил…

Он понимал, что Болек вправе не поверить ему. А за предательство в бригаде одно наказание – смерть… Все-таки случилось то, чего он так боялся. Все-таки увидела братва, как мент жал ему руку.

– Никто ничего не говорил, а стволы у ментов. Как это объяснить?

– Не знаю.

– Зато я знаю… Заз, ты бы вышел, посмотри, как там Лариска. Только руками не трогай. Может, она и шалава, но моя…

– Я почему-то думал, что моя, – не удержался Ефим.

– Лариска для тебя в прошлом, – жестко усмехнулся Болек. – Ты думай, как шкуру свою спасти…

– Как?

– Менты тоже люди, у них есть семьи, им жить хочется. Любого мента за жабры можно взять. Найдем этого мента, который тебя подставил, поговорим с ним по душам. Если он скажет, что это подстава, тогда жить будешь…

– Так в чем проблема?

– А проблема в том, что стволы у ментов. И Телегин уверен, что это ты их ментам слил. Он, считай, тебя приговорил. И только я один могу дать тебе шанс. Только я. Потому что меня он может послушать, а тебя – нет…

– Ты же мне друг, ты должен помочь мне.

– Друг… – поморщился Болек. – Может, потому и хочу, чтобы все было по-человечески. Чтобы совесть потом не мучила… Короче, я даю тебе шанс, а ты отдаешь мне Лариску.

– Как я могу ее тебе отдать? – возмутился Ефим. – Она же не вещь…

– Ты скажешь ей, что не хочешь быть с ней, хочешь, чтобы она спала со мной…

– Ну нет, так дела не делаются, – запротестовал Ефим.

– Тебе надоело жить?

– Ты знаешь, я не люблю Ларку. Я Дану люблю, мы с ней уже встречались, я ее домой провожал. Она к Макару пришла, я как раз выходил, а его уже выпустили… В общем, Ларка мне правда не нужна… Но я раньше ей об этом не говорил. Поэтому и сейчас говорить ничего не буду. Если бы я раньше сказал, а так выходит, как будто я очканул… Не, с таким позором я жить не хочу…

– А то, что братву предал, это не позор?

– Я не предавал.

– И Ларку мне не отдашь?

– Если она хочет, забирай. А говорить я ей ничего не буду… И толку в том, если скажу…

– Большой толк. Женщина многое делает назло – и себе, и другим, и всем вместе… Так что, скажешь?

– Ничего я ей говорить не буду.

– Тогда собирайся, поедем к Телегину… Только смотри, без глупостей…

Ефим оделся, вместе с Болеком вышел из дома, сел в машину, позволив увезти себя в спортзал, где оказался под замком в безоконной кладовке. Здесь можно было сделать с ним все, что угодно. Правильно говорили менты – ничего хорошего в банде Телегина его не ждет. Но ведь они же и подставили его под удар. Чем тогда они лучше того же Болека?

Ефим лежал на пыльных матах, вздрагивая от каждого близкого звука. Он чувствовал себя узником, которого вот-вот должны были расстрелять по приговору суда… И надо было ему связаться с бандой? И Дану своей не сделал, и жизнь может потерять…

Шло время, но за ним никто не приходил. Наступил вечер, исчезли приглушенные звуки – спортзал опустел. Чуть позже послышался скрежет и лязг железа – кто-то подпер дверь с другой стороны и навесил на нее замок. И снова гнетущая тишина. В конце концов Ефим понял, что его заперли здесь на ночь и без охраны. О том, чтобы бежать, не могло быть и речи. Во-первых, дверь была слишком крепкой; во-вторых, в нем еще не угасла надежда оправдаться перед братвой. Ведь не застрелили ж его сразу, значит, у того же Телегина есть сомнения. Да и Болек, судя по всему, не очень-то уверен в своей правоте…

Телегин появился только утром. В кладовку он зашел в сопровождении Болека и двух своих громил-телохранителей. Ему подали раскладное кресло, он удобно устроился в нем, забросив ногу на ногу. И только потом посмотрел на Ефима, замершего в выжидательной позе.

– Ты знал, где были спрятаны автоматы, – утвердительно сказал он. – Тебя допрашивали менты, тебя отпустили раньше всех. И еще тебя благодарили за оказанную помощь. Думаю, здесь не надо ничего объяснять, думаю, что и так все ясно… Что с тобой делать, Болотов?

Вопрос был риторический.

– Про автоматы я ничего и никому не говорил, – дрожащим голосом сказал Ефим. – И менты меня подставили…

– Не убедил, – покачал головой Телегин.

– Но это правда.

– Может быть, – пожал плечами тренер.

Ефим с удивлением посмотрел на него.

– Скажи спасибо своему другу, – взглядом показав на Болека, сказал Виктор Яковлевич. – Он узнал, кто жал тебе руку. Это плохой мент, подлый, он мог подставить…

– Ну вот, – облегченно вздохнул Ефим.

– Что вот?.. Мент мог подставить, а кто ему про стволы сказал? Стволы у них, а это большая для нас потеря…