Мой граф де Бюсси (СИ)

   Наутро мы расстались. Это было самое тяжелое расставание в моей жизни. Люк понял меня, как настоящий мудрый отец, для которого благополучие дочери и её желания превыше собственных интересов. Он обнял меня, поцеловал в лоб:

   - Береги себя, девочка! Мне пора...

   Я долго стояла на балконе, провожая взглядом его пошатывающуюся фигуру, пока он не скрылся из вида. Люк говорил, что нанял себе повозку и теперь его ждали где-то у западных ворот Парижа.

   Снова одна, снова со своей бедой. Я захотела сходить к Луи, навестить его. Позвала Эльзу, сказала ей, что вернусь к вечеру и пошла на свидание с мужем.

   Дорогу я запомнила еще в первый раз, и теперь мне не составило большого труда найти Церковь, у стен которой покоилось тело графа де Бюсси.

   Среди тишины, мне казалось, что я вновь слышу любимый голос. Мы разговаривали долго, о том, что не сбылось, о том, что так хотелось вернуть...

   - Сударыня! - меня окликнул Шико, возвращая в действительность. Я обернулась к нему. Шут спешил ко мне, он был чем-то встревожен. На его лице сложно было что-то прочитать, а вот его жесты выдавали внутреннюю борьбу.

   - В чем дело, сударь? - спросила я, поднимаясь со скамейки и направляясь к нему навстречу.

   - Почему вы не уехали с отцом?

   - Какой в этом смысл? От себя не убежишь, сударь. Неужели вы думаете, что чем дальше я буду от Луи, тем быстрее смогу его забыть? Это невозможно.

   - Пусть так! Пусть в поездке нет никакого смысла, но я не могу больше видеть, как вы хороните себя заживо. И мне все равно, будете вы сейчас кричать, брыкаться или умолять меня, но я увезу вас отсюда - немедленно! Вам нужно сменить обстановку, развеяться... И никаких возражений! - он схватил меня на руки и потащил в повозку, которая ждала у входа в Церковь. Да я не особо-то и собиралась ему возражать. Мне было все равно.

   Шико увез меня на приличное расстояние от Парижа, в аббатство своего друга Горанфло. Я помнила этого неуклюжего забавного человека еще монахом, выпрашивающим у своего друга обед. Запросы на пиршество у монаха были не шуточные. Сам же он нас принял радушно, но гораздо скромнее, чем следовало бы ожидать. Горанфло еще больше растолстел и его живот округлился, словно у беременной женщины на последних месяцах. Даже походка куманька стала утиной, вперевалочку.

   По просьбе шута, его друг приютил меня в своем доме, в небольшой комнатке наверху, окна которой выходили на чудесную долину, раскинувшуюся перед домом, насколько хватало глаз. И мне приятно было вечерами смотреть на вечерние проводы солнца, лучи которого окрашивали в пурпур листья виноградника, уходящего, казалось за горизонт. Яблони, стройными рядами шептались по другую сторону от них, позволяя ветру путаться в листве и время от времени сбрасывать наземь очередное выспевшее яблоко.

   Вскоре я полюбила длительные дневные прогулки, на которые всегда брала с собой Роки. Здесь мне не нужно было одеваться в нарядные платья и украшения. Скромная юбка и белая рубашка, да легкий плащ - напоминали мне о первых днях на улицах Парижа. Но в провинции жилось и дышалось, на мой взгляд, легче, чем в столице. Уединившись, мы с крысом погружались в воспоминания, я пыталась анализировать то, что произошло со мной. Спустя два месяца, успокоившись от последних потрясений, пыталась упорядочить мысли и чувства, заполнявшие теперь мою одинокую жизнь. Если бы я не встретилась на пути у Бюсси, то, наверное, его жизнь закончилась бы намного раньше, еще в тот злосчастный вечер, когда у него была встреча с миньонами короля. А может быть, наоборот - жил бы долго и счастливо в объятиях королевы Марго. После смерти мужа у меня в наследство остался только мой дом. Остальное имущество поделили родственники, а меня... меня никто не взял в расчет. Еще, по словам Жанны де Сен-Люк, королева Марго разнесла слух о том, что граф де Бюсси никогда не был женат...

   Да, наверное, я неудачный вымысел собственной судьбы. Живу, дышу, чувствую, но меня - нет...

   'Наверное, это к лучшему, ' - думала, свесив ноги в глубокий овраг.

   Роки сидел рядом и грыз семечки, которые я прихватила с собой на прогулку. Две птицы летали высоко в небе, как будто влюбленная пара (возможно, так оно и было) и я, задрав голову, следила за их красивым полетом. Потом вдруг встала, повинуясь душевному порыву, раскрыла руки в стороны и, зажмурившись, постояла на краю какое-то время, а затем сделала шаг вперед.

   Резким рывком меня бросило в сторону и, упав в траву, я почувствовала себя придавленной чем-то тяжелым. Полет мои ощущения напоминали весьма отдаленно. Я открыла глаза и увидела Шико, он лежал на мне и ругался на чем свет стоит:

   - Катрин, вы с ума сошли? Вас нельзя оставлять ни на минуту!! Не успей я вовремя, вы были бы уже на дне оврага! Вы не слышали меня?

   Я покачала головой в ответ, он поднялся и подал мне руку, помог встать, отряхнуться от листвы и пыли.

   - О чем вы только думали?

   - О птицах, - ответила, выискивая глазами крысенка.

   Он сидел на месте и, казалось, совсем не заметил того, что сейчас произошло между людьми.