Мой горячий Север (СИ)

Что я вообще дарил? Гелик, украшения, квартиру в центре, золотые наручники (это отдельная история), миллион обещаний не словить пулю и гражданство Румынии. За него я кстати получил пощечину, потому что мое чувство юмора ни хера не оценили. Но я никогда не дарил мелочи. Никогда не ухаживал. Выбирал и брал, вот и весь план.

— Sweet Juliet, — юрист сообщает сорт и достает букет с заднего сиденья.

Мужик не стал заморачиваться и купил самый дорогой, какой смог найти. Пощечину за него я не получу, но ироничную улыбочку запросто. Юля снова посмотрит на меня как на избалованного мажора и закатит глаза. Я бы согласился быть обычным богачом без ножевых шрамов и следов от огнестрельных попаданий, но прошлое не спрячешь. Я не решил, что расскажу ей, а что все-таки оставлю в тайне, но придумывать себе легенду с нуля не захотел. Увидел ее в банке и послал всё к черту. Ей захотелось открыться, именно ей… Показать те шрамы и даже когда-нибудь рассказать, как получил их и как дерьмово было.

Или все-таки нет.

Зачем пугать?

Подробности точно не нужны.

Я возвращаюсь назад и сразу замечаю две новые машины. Они стоят чуть правее и приковывают мой взгляд, как яркое пятно. Просыпается профессиональное чутье и я тянусь к сотовому… Черт! Я еще полчаса назад обнаружил, что забыл его у Юли. Я недолго раздумываю, что делать, но все же открываю дверь и спускаюсь с подножки. Двери одной из машин тут же распахиваются и ко мне навстречу идут двое молодых парней в темной одежде.

Шик.

Я поворачиваюсь к ним.

— Север, — парень повыше осторожно поднимает ладонь и достает из кармана куртки мой сотовый. — Марк уже уехал, но он оставил нас, чтобы мы показали тебе дорогу. Он сказал, что всё объяснит тебе лично.

Марк.

Мой старший брат, которого я не видел почти полгода.

— Марк в городе? — я вытаскиваю сотовый из ладони парня.

— Был, — парень кивает. — Он уже в пути. И нам пора… Девушку тоже забрали.

Девушку. Тоже. Забрали.

Шок и злость полыхают короткой вспышкой, опаляя внутренности. Мне не нужны уточняющие вопросы, я не придурок, и за секунду понимаю о какой девушке речь. Удивление тоже проходит почти сразу. Это же Марк, для него это нормальное поведение, а вот злость успевает обернуться яростью.

Блять!

Зачем ее втаскивать? Зачем брать и увозить непонятно куда?

— Где она? — парень отступает под моим напором, но я зажимаю воротник его куртки и заставляю остаться на месте. — Мне нужен адрес, сейчас же.

— Я могу отвезти к ней. Мы для этого остались ждать.

Я пересаживаюсь в машину парней Марка. Спорить и злиться бесполезно, мне нужно найти ее как можно скорее и попытаться объяснить, что происходит. Успокоить, в первую очередь.

— Телефон у нее забрали?

Парень кивает.

— Тогда дай номер того, кто с ней. Мне нужно позвонить ей.

— Босс запретил…

— Я сейчас твой босс! И я сейчас разобью твое лицо, я не шучу.

— Она не ответит, — парень встряхивает головой, заставляя себя говорить дальше. — Она не хотела ехать, ни в какую…

— К чему ты клонишь? — я бью кулаком переднее сиденье, взрываясь. — Блять, не молчи! Что вы ей дали?!

— Снотворное, всего лишь снотворное.

Я хочу кого-нибудь убить.

Например, Марка.

Когда долго его не видишь, успеваешь забыть какой он гнусный подонок.

Мы приезжаем на место лишь через три часа. Обычный перевалочный пункт — дом за высоким забором и с автоматическими воротами, чтобы не светить мордой лишний раз. Я первым выхожу из машину и иду к крыльцу. Там стоит постовой, который кивает мне.

— Где она?

— На втором этаже. Первая дверь направо.

Ступеньки пролетают молнией, я вообще ничего не вижу вокруг и не запоминаю. Меня волнует только нужная дверь, которую я нахожу и дергаю со всей силы.

Слава богу…

Юля здесь.

Она реагирует на шорох и неуверенно поворачивает голову. Корявый пьяный жест, она, черт возьми, до сих пор не отошла от действия медикаментом. И она смотрит на меня чужим холодным взглядом, который выкручивает меня наизнанку и оглушает.

— Это я. Север.

Я подхожу ближе. Она лежит на сложенном диване, с которого свалилось разноцветное покрывало. Я поднимаю его и пытаюсь вновь укрыть девушку, но она отодвигается и отворачивается от меня, пряча лицо в кожаную спинку.

— Уйди, — шепчет.

— Юля, ты вернешься домой, тебе ничего не угрожает.

Я сажусь рядом и дотрагиваюсь до ее плеча. На что она вздрагивает так, словно я сделал ей больно.

— Ты уверен?

— Да, я уверен.

— А твой брат сказал другое.

— Что... Он угрожал тебе?

Юля молчит. Она не хочет больше со мной разговаривать и только сильнее отворачивается. Я не трогаю ее, но остаюсь в комнате. Просто сижу рядом и смотрю на нее. Думаю, о том, во что ее втянул и как сделать так, чтобы она перестала проклинать день, когда впервые увидела меня. А она проклинает, совершенно точно и именно в эту минуту.

Правда, время помогает. Она постепенно расслабляется и перестает гневно дышать, все-таки ей спокойнее от того, что я рядом. Это понятно, ее насильно привезли в чужой дом, вокруг толпа непонятных мужиков и я на их фоне выгляжу более-менее безопасным. Знакомым хотя бы.

Я снова беру покрывало и укрываю ее.