Мой герой

Скользнув в темноту залы, я пошла искать туалет, и долго смотрела на отражающую меня голограмму. Нравилось ли мне тогда быть мальчишкой? Уже, наверное, нет. Мир мужчин сложный какой-то… ну проиграли. Все живы, здоровы, так какого черта такое ощущение, что мир рухнул и солнце погасло?

И почему для меня оно тоже погасло! Из-за томного взгляда Лейлы на коленях Максимилиана, из-за его руки на ее талии, из-за улыбки Макса, когда она что-то шептала ему на ухо.

— Идиоты! — прошипела я.

А я, что лучше? Ревную, а иначе это не назовешь, своего магистра к его женщине! Да ну нафиг это мужское царство! Домой хочу!

Покачиваясь, я хотела вернуться в предоставленный нам зал и, конечно, же свернула не в том коридоре. А попробуйте не свернуть, если коридоров тут много, все одинаковые, и вели меня сюда чуть ли не поводке, потому запомнить дорогу я не успела.

Зал, куда я вошла, был почти такой же, в каком пил мой клан. Притушенный свет, горевший в полумраке синий туман. Только… люди там были другими. И узнав одного из них, я шагнула обратно в тень…

Андрей и Альфа!

— Тихо! — одернул своих людей один из мужчин. — Они не знают, что мы здесь. Лейла, золотко, ты как всегда прекрасна!

И у меня дыхание перехватило, когда я увидела Лейлу… зачем она здесь? Почему она стоит так спокойно, когда этот незнакомый мужчина ее обнимает? И как хорошо, что в флаере Максимилиан не сказал многого… только вопрос, не сказал ли раньше?

– Мне надо возвращаться, — неожиданно холодно ответила Лейла. — Макс может меня хватиться, ты же знаешь!

— Знаю, золотко! — ответил мужчина, погладив Лейлу по спине. — Просто так не охота тебя отпускать! Может, повеселимся чуть позднее? М? Ты только подсыпь своему Максу вот это. И замани куда-нибудь, где вы будете одни. А дальше… я сделаю то, чего ты давно хотела… испортим нашему магистру репутацию?

И я удрала оттуда от греха подальше. И, наверное, опять бы заблудилась, если бы меня в коридоре не поймал Виталий:

— Куда ты пропал?

Ты бы лучше за девкой шефа следил, а не за мной, идиот! Но вслух я ничего не сказала… сама еще не могла поверить, что это правда. Это действительно правда? И Лейла, красивая, недосягаемая, хочет продать Максимилиана Альфе? Да ну!

Глава 12. Безумие

— Уже возвращаюсь, — выдохнула я, отнюдь не желая спорить с Виталием в непосредственной близости Альфы. Действительно, лучше сейчас к ребятам… к Максу. Заодно за Максом и присмотрим. Но о неожиданной встрече я ничего не сказала. Пришлось бы объясняться, а объясняться не хотелось.

— А вообще, — сказал чуть позднее Виталий, пихая меня в кресло рядом со спящим Левым и суя в ладонь полный стакан, — пей! Не сможешь ходить, не надо будет за тобой по всему зданию бегать.

Ага, если бы я тогда не вышла и не заблудилась бы… теперь мне точно пить нельзя. Нельзя позволить Альфе и Лейле выиграть. Нельзя так ни о чем рассказывать: я не совсем была уверена, что мне поверят. Да и, что делают с вестниками, если они приносят дурные новости, все очень даже хорошо знают.

Я сделала вид, что пью, а сама смотрела на Максимилиана. Магистр у нас один, это ему хотели подпортить репутацию? Интересно, как? Я отпила немного из стакана и чуть было не закашлялась, что за дрянь мне подсунул Виталий? Крепкую дрянь, в голове все сразу поплыло.

В комнате заиграла тихая музыка, вплыли тонкие танцовщицы, и я с ужасом поняла, что сейчас будет стриптиз. А еще, что мне одной это не нравится. Даже Левый проснулся, присвистнул счастливо, потянулся к самой ближней танцовщице, и удовлетворенно хрюкнул, когда девушка подошла ближе, выгнулась дугой, показывая высокие груди, скользнул ладонями по тонкой талии, животу… видимо, тут стриптизерш можно лапать. Что с ними еще можно делать, думать не хотелось.

Надеюсь, ребята не будут это делать тут.

Тьфу, гадость. Хорошо хоть ко мне эти танцовщицы не клеились. Наверное, на моем лице было написано, что все же не стоит. Второй глоток обжег горло, а в зале, где стало жарко, вновь появилась Лейла. Тонкая и прекрасная. Я смотрела на ее красивое лицо, на ее истощающую тонкий аромат чувственности женственность, и опять жалела, что согласилась на этот фарс. Что не захотела быть женщиной.

Сожаление стало почти невыносимым, когда Максимилиан поймал ее взглядом, улыбнулся слегка пьяно, как никогда при мне не улыбался, и сказал:

— Лейла, дорогая моя. Наконец-то ты вернулась.

А Лейла… невозмутимая Лейла… Почему за ней никого не выслали, почему только меня секут, так маленького ребенка? Может, потому что и воспринимают как ребенка? Обидно… до чертиков обидно!

Лейла прошла мимо, чуть покачивая бедрами, вновь села Максимилиану на колени, и меня пронзила неожиданно острая злость. Только почему я злюсь? Потому что он обнимает ее за талию или потому что она уже наливает ему полный бокал, будто совсем не замечая танцующих вокруг красоток? Максимилиан тоже их не замечал, смотрел только на Лейлу, и чуть пьяный взгляд его темнел от страсти, плавился от незнакомой мне нежности.