Мой экстрасенс

— Угадал, — мелко закивал он головой. — В последнее время я ужасно скучаю, но и знакомства заводить отвык. Вот и к соседской крале подкатить не решаюсь. Да и моложе она меня намного, всего-то шесть десятков. За годы отшельничества забыл как общаться с людьми. Видать, заново придется учиться.

— И поэтому ты вчера мне основательно запудрил мозги? Чтобы сегодня я опять к тебе заявился?

Вот тут Балма резко посерьезнел.

— Открылась тебе правда вчера, значит? — нахмурился медиум. — Увидел лицо своей суженой?

— Увидел. Одного не пойму, зачем ты заставил меня этим заниматься? Почему не рассказал, что девушка эта и так рядом со мной?

— Ох, Дэн, — покачал головой Балма. — Вот вроде ты и умный парень, а иногда такую чушь несешь, что аж тошно становится.

— Опять говоришь загадками?

— Да это ты мыслишь загадками! А еще уродливо и примитивно, — отвернулся от него Балма и продолжил путь.

Денису ничего не оставалось, как последовать за медиумом и вновь дожидаться, пока тот как и вчера сервирует стол к чаю.

— Вот скажи мне, мальчик мой, — немного смягчился Балма, сделав несколько глотков ароматного чаю. — Девушка, та что рядом с тобой сейчас. Любишь ли ты ее?

Денис задумался. А и правда, как он относится к Кире? Не теперь, когда понял, что она и есть та самая, кого он так долго ждал, а раньше, когда истина эта была скрыта от него?

Вспомнилось, как увидел ее впервые — уставшую и растерянную. Но даже тогда в глазах ее светилось что-то очень родное и радостное, чего он не смог разглядеть, а сейчас вот понял. Да! Кира понравилась ему с первого взгляда. А потом, когда она неловко предлагала ему деньги за курс лечения, в душе его проклюнулись первые ростки нежности к ней. Уже тогда он понял, что никогда и ничего с нее не возьмет, что напротив сам хочет дать ей все, что только может.

А как он испугался, когда она поскользнулась на мокрой плитке. Это уже потом он мгновенно отреагировал на красоту ее тела, но сначала родился испуг, за нее.

Он уже молчит про ревность, что испытывал не раз по отношению к ней. Из-за придурка Кира, из-за Ганса, который первое время активно строил Кире свои голубые глазки. Да даже к звездам умудрился приревновать ее, когда понял, с каким восторгом она на них взирает!

А еще ему было очень комфортно рядом с ней, даже когда говорили они о ничего не значащих пустяках. Мысль, что вот она, рядом, и он может протянуть руку и коснуться ее, согревала даже сейчас, когда находился от Киры на приличном расстоянии.

— Я люблю ее.

Три простых слова, содержащие в себе глубинный вечный смысл. Слова, которые многие боятся произносить вслух, словно после этого перевернется мир. Как легко они дались сейчас Денису, и наконец-то спала завеса с глаз. На протяжении нескольких лет его преследовало видение, в котором он видел девушку без лица. Не знал, кто она, но упорно ждал ее, считал своей судьбой. Что если она оказалась бы не Кирой и приехала бы к нему чуть раньше Киры или чуть позже? Неужели тогда он не полюбил бы эту малявку, которую и сейчас видел сидящей на асфальте перед школой с разбитыми коленками? Да нет же! Не полюбить ее у него не получилось бы, потому что произошло все вопреки его воле и желанию, просто потому, что должно было произойти.

А Балма смотрел на него так, словно мог читать его мысли. И в глазах старшего друга и наставника Денис сейчас читал всю мудрость мира. Вот что он хотел ему показать, на примере и опыте, без подсказок и лишних слов — что никакие видения не сравняться с жизнь. А она порой любит вносить коррективы, которым ты или подчиняешься, или расхлебываешь всю оставшуюся жизнь плоды своего упрямства.

На обратном пути Денис заехал на цветочный базар. И тут он столкнулся с проблемой — какие цветы любит Кира? Понятия не имел, даже примерно не догадывался. В тени небольшого павильона мысли его принялись усиленно работать. Но чем дольше думал, тем в большую растерянность погружался. В итоге плюнул и купил цветы на собственный вкус. Ну вот понравились ему больше всего белые пушистые пионы. Бархатные, как просветила цветочница. С огромным букетом белых пионов Денис и прибыл домой. А на поляне его встретил Ганс вопросом:

— Будешь делать предложение?

— Типа того, — уклончиво ответил Денис и собирался скрыться в доме, но немец вдруг преградил ему путь.

— Никаких «типа того», понял? — грозно уставился тот на него. — С Кирюхой так нельзя. Или ты любишь ее, или валишь на все четыре стороны!

— Вообще-то, это мой дом, — рассмеялся Денис. — С какого перепугу я буду валить из него?

— Это я образно, — отмахнулся Ганс. — Но ты понял, о чем я? — вновь нахмурился.

— Ганс, отвали! Я и без тебя знаю, как с ней можно, а как нельзя. И пусти уже, пока у меня рука не отвалилась под такой тяжестью!

Кира еще спала. И это понятно, полночи он ей не давал уснуть, все никак не мог ею насытиться. А потом еще и разговорами замучил.