Мой экстрасенс

— Знаешь, в деревне, где у нас дача, есть небольшое озерцо, — заговорила она казалось бы на отвлеченную тему, но та имела прямое отношение к тому, что услышала только что от Дениса. — С виду оно напоминает болото, потому что наполовину заросло камышом. И чтоб добраться до прозрачной воды, нужно преодолеть сколько-то метров тины и водорослей, — улыбнулась она воспоминаниям. — Как-то, когда я была маленькая и толком еще не умела плавать, муж сестры потащил меня купаться. Лето, жара стояла жуткая. Ну и Андрей был в хорошем подпитии. Они тогда с Танькой только поженились, проводили медовый месяц на даче. Я хоть и маленькая была, но помню, как Таня ему кричала, чтоб следил за мной. Он и следил, но в какой-то момент я запуталась ногами в водорослях и ушла под воду. Больше я ничего не помню, очнулась в сельском медпункте, а рядом сидела зареванная сестра. Оказывается, тогда я пережила клиническую смерть, — Кира почувствовала, как объятья Дениса стали чуть крепче, а сам он словно напрягся изнутри, но продолжал хранить молчание и внимательно слушать. — Так вот, я на всю жизнь запомнила слова сестры тогда. Она сидела рядом, размазывала по щекам слезы и говорила: «Когда ты лежала тут без сознания, но я видела, что ты дышишь, то молилась богу, чтобы хотя бы такой оставил мне тебя». Лишь через годы я поняла, что именно она тогда имела в виду. Пусть беспомощная, обездвиженная, но живая, — задрала голову Кира и встретилась с горящим взглядом Дениса.

Он так ничего и не ответил, лишь губы его подарили ей еще один прекрасный поцелуй.

— Спи, малыш, — только и сказал, но Кире очень хотелось верить, что посыл ее дошел до адресата.

Глава 12

Что может быть хуже практически бессонной ночи? Правильно — необходимость отправляться на дежурство в больницу, тогда как хочется подольше поваляться в постели. Да к тому же, суббота — выходной день. Но, увы, только не для Дениса.

Вчера, когда Кира уже сладко сопела у него под боком, о чем он только не передумал. Думал и никак не мог заставить себя не обнимать ее, не касаться ее груди, живота… Разве что от более откровенных ласк воздерживался, боялся разбудить ее своей похотью. А хотел он ее так, что снова пришлось наведаться в душевую, чтобы выпустить пар. В конечном итоге ему пришлось удирать из собственной же постели и с гораздо меньшим удобством устраиваться на веранде, в надежде, что холодный горных воздух выветрит все мысли из головы. Но куда там — их, кажется, даже прибавилось.

Денис анализировал свое отношение к девушке, что спала сейчас в его постели. Сегодня вечером не вино сыграло с ним злую шутку, он и выпил-то совсем ничего. И хотел он ее весь вечер. Даже не хотел, а страстно желал. Еле сдерживал себя, чтобы не обнажить чувства перед друзьями, которые, должно быть, и так уже догадались, что никакая Кира ему не сестра. Или Ганс — он ведь не дурак и тоже понял, что к помощницам относятся несколько иначе, как и ведут себя с ними. Он же приревновал ее тогда, когда они с Гансом обменивались дружеским поцелуем почему-то в губы? Приревновал! И сегодня готов был убить Кира, за то что подкатывал к ней яйца! И чем была вызвана эта ревность? Только ли плотским желанием и воспоминаниями о том удовольствии, что подарила ему первая ночь с Кирой? Нет, не только — в этом Денис буквально заставил себя признаться самому же себе. Кажется, он в нее влюбляется, и процесс этот слишком стремительный. А еще повлиять на свое отношений к этой девушке он никак не может. Не помогают ни внушения, ни доводы рассудка, ничего! И он всячески гонит теперь мысли об ее отъезде, который неизбежен и очень скоро.

А как она относится к нему? Кира не из тех девушек, что станут разменивать себя почем зря, в этом Денис не сомневался. И все у них давно вышло за рамки лечения и просвещения. Что же получается? Что и она испытывает к нему нечто большее, нежели физическое влечение? И кто он будет после того, как спокойно распрощается с ней в понедельник? Свинья — вот кто! Причем форменная!

В таком раздрае он еще никогда не находился. Не мог договориться с самим собой, принять хоть какое-то решение. Сна не было ни в одном глазу и даже успокоительная настойка, что приготовил себе на скорую руку, не сильно помогла. Скорее его уже сморило от усталости под утро. И с первыми лучами солнца он уже был на ногах, невыспавшийся и с ломотой во всем теле от жесткого верандного дивана.

Еще раньше Денис договорился, что в четыре часа его сменит на дежурстве другой хирург. И радовался этому сегодня как ребенок. До четырех-то еле высидел в больнице. Благо, никаких срочных операций выполнять не пришлось.

Из больницы он отправился не домой, а к знакомому медиуму, что уже давно не практиковал, но в редких случаях, когда того требовали обстоятельства, соглашался принять Дениса. Сегодня обстоятельства того требовали, и с медиумом он созвонился с утра пораньше.