Мой единственный

Понимая, что отделаться от этого ненавистного брака никак не удастся, разве что граф от него отречется, Ричард решил проиграться вчистую, так, чтобы это пошатнуло финансовое состояние отца. Вот только особого успеха достигнуть не удалось. Трудно было отыскать желающих сесть за карточный стол со столь юным игроком, но когда Ричарду все же удалось отыскать парочку непутевых прожигателей жизни и вчистую им проиграться, никто из них не осмелился требовать возвращения долгов сына у его отца, ибо граф был пэром королевства. Напротив, они были очень любезны, обещая ждать столько, сколько потребуется, пока у Ричарда не появится требуемая сумма. Прошло два года, прежде чем Ричард понял, что ему придется бежать из Англии, иначе он потеряет свободу.

Его воспоминания о том дне в Уиллоу-Вудс, когда родители привезли Джулию, чтобы познакомить с женихом, были смутными. Ричарду запомнилась лишь причиненная ею боль. Трудно такое забыть. А ведь тогда ей было всего пять лет!

Она шла по широкой лужайке позади особняка. Ричард в это время развлекался тем, что бросал палку своей собаке, а та приносила ее обратно. Джулия не поднимала головы, так что он не мог видеть ее лица. Должно быть, она притворялась стеснительной. Белокурые косички, перевязанные розовыми ленточками, спадали на ее худенькие плечи. Маленькая шляпка без полей была украшена белыми и желтыми искусственными цветами. Бело-розовое платье было сшито из самой лучшей ткани, какую только можно купить за деньги. В этом он был уверен. Маленький ангел… Так бы решил всякий, не загляни он в глаза этому маленькому чудовищу.

Он знал, что родители наблюдают за ними с террасы. Отец крикнул ему оттуда, сообщая о прибытии Миллеров. Граф, помнится, кипел от гнева, когда Ричард не соизволил тут же вернуться в дом. Пришлось послать девчонку к нему. Ричард, старался вести себя вполне вежливо, несмотря на неприязнь, вызванную тем, что его заставляют жениться на туго набитом кошельке.

Высказал ли он свое негодование вслух? Ричард не помнил, но девочка поразила его, когда неожиданно разревелась. Он не мог взять в толк, что на нее нашло… Скорее всего, он ничего не сказал… Однако плач девочки длился не более минуты, а затем она, сжав кулачки, набросилась на него. Один удар пришелся в пах, похоже, не специально, и Ричард упал на колени. Теперь они находились на одном уровне. Джулия еще раз ударила его по больному месту, но на этот раз вполне осознанно. С тех пор между ними вспыхнула война.

Отец девчонки, находясь в совершеннейшем расстройстве чувств и смущении, ринулся вниз по ступенькам спасать его от дочери, но она уже успела разбить жениху до крови губу, и тот со стоном корчился на земле. Девчонка визжала, что не желает выходить замуж за проклятого Аллена. Ее мать, багровая от стыда, потеряла дар речи.

Джеральд Миллер повернулся к Мильтону и заявил:

– Пожалуй, из этой затеи ничего путного не выйдет.

Но Мильтон презрительно фыркнул, встретив обеспокоенный взгляд расстроенного отца девочки, и заверил его:

– Дети есть дети. Помяните мое слово, повзрослев, они даже не вспомнят об этом неприятном случае. Отступать поздно. О помолвке уже объявлено. Ваша дочь извлечет из нее пользу еще до брака. С того момента, как подписан договор, она получает доступ в высшее общество. У вас еще есть время научить ее хорошим манерам прежде, чем они снова встретятся.

Подобное поведение было типично для отца Ричарда. А вот Джеральд Миллер был крайне недоволен. С тех пор он не раз пробовал уговорить графа разорвать брачный договор, а однажды даже предложил выплатить обещанное приданое в обмен на свободу дочери, однако алчность Мильтона к тому времени только усилилась. Имя Джеральда Миллера часто появлялось в газетах в связи с новыми сделками, покупкой недвижимости и прочими успешными предприятиями. Некоторое время Ричард тщетно надеялся, что Джеральду удастся расторгнуть договор, но тот опасался вреда для своей деловой репутации, а также скандала в обществе, который ужасно расстроил бы его супругу, поэтому всякий раз отступал.

Если Джулия и усвоила какие-то светские манеры, то никогда не демонстрировала свою воспитанность в его присутствии. У Ричарда до сих пор оставался шрам на ухе после того, как девчонка пыталась его откусить. Нос был изуродован на всю жизнь: когда Джулия его сломала, Ричард испытывал столь сильное унижение, что не решился обратиться за помощью к врачу. Эти встречи были, слава Богу, не особенно частыми, но юноша постоянно помнил о том, что ему придется взять себе в жены это маленькое чудовище ради того, чтобы граф заполучил огромное приданое невестки и опосредованный доступ к состоянию Миллеров. Почему, черт его побери, он сам не захотел жениться на ней, если уж на то пошло?

Однажды, во время очередной попытки освободиться от ненавистной помолвки, Ричард посмел напрямую спросить об этом отца.

– Не говори глупостей, мой мальчик, – упрекнул граф сына. – Сам видишь, как отец ее любит. Он не согласился бы выдать девчонку замуж за мужчину, который старше его самого.