Мой единственный

Теперь, когда он в Англии, следовало бы подстричься. Ричард намеревался сделать это еще в прошлом году, когда бывал на родине, но передумал. Он не собирался там надолго задерживаться, а кроме того ему нравилось носить длинные волосы. К тому же эта прическа была символом мятежа, вспыхнувшего, когда он навсегда покинул дом. Живя под железной пятой отца, он ни за что не смог бы отрастить волосы до такой длины.

– Лорд Аллен!

Ричард не заметил, как к нему приблизился мужчина. Присмотревшись, он узнал его. Господь всемогущий! Это был один из светских повес, с которыми он был на приятельской ноге, прежде чем сбежал из дома. Вот и один из тысячи шансов быть узнанным. Черт побери!

– Вы ошиблись, месье. Я Жан-Поль из Гавра, – Ричард почтительно поклонился, при этом его длинные волосы упали на плечи, словно подтверждая его ложь. – Мой корабль только что прибыл из Франции.

Все мускулы в его теле напряглись, готовые к бегству, если его блеф и фальшивый акцент не сработают. Но повеса лишь поморщился, решив, очевидно, что обознался.

– Жаль. Вот бы прекрасная сплетня получилась…

Это уж точно. Если его отец узнает, что он жив… Но мужчина весьма бесцеремонно удалился. Несколько минут ушло на то, чтобы Ричард смог перевести дух и успокоиться. Едва не попался! На такое он не рассчитывал. Ему повезло, что этот человек не был его близким знакомым, поэтому и засомневался, что он и лорд Аллен – одно и то же лицо. Ричард сильно изменился, поэтому никто, кроме разве что членов семьи, не мог бы узнать его наверняка.

– Говорила же, что раньше тебя раздобуду экипаж, – вернувшись к сваленному в кучу багажу, торжественно заявила Марджери и указала рукой назад, где их поджидал наемный экипаж. – А где Габби? Все еще на борту?

Горничная Габриэллы взглянула в сторону стоявшего на якоре посреди Темзы «Тритона». Вряд ли судну в ближайшее время выделят место для стоянки. Летом такое часто случается. Судов настолько много, что, вполне возможно, «Тритон» не сможет причалить даже тогда, когда, завершив все дела, они будут готовы пуститься в обратное плавание.

Ричард глубоко вздохнул, будто стряхивая с плеч остатки тревоги, и улыбнулся горничной.

– Она ждет Дрю. Сама знаешь: прежде, чем сойти на сушу, капитан должен решить тысячу проблем.

Ор подогнал к пристани шлюпку с остатками багажа. Глядя на эту кучу вещей, он думал, что они взяли с собой столько, слово вознамерились пробыть в Англии не меньше месяца, а не две недели.

– Чувствуешь запах? – вдруг упоенно воскликнула Марджери. – Правда, замечательно пахнет?

Ричард посмотрел на свою собеседницу так, словно та была не в себе.

– О чем ты говоришь, черт побери? Здесь воняет…

– Пахнет Англией!

Ричард закатил зеленые глаза:

– Здесь просто воняет. Вот и все! На пристани у нас на Карибах, где всегда дуют пассаты, по сравнению с этим пахнет, как в райском саду.

Женщина фыркнула.

– Значит, Габби ошибается, решив, что ты родился и вырос в Англии. Иначе ты испытывал бы больше уважения к своей родине. Признайся, что твой теперешний английский акцент так же фальшив, как и французский. Просто ты им лучше владеешь.

Сморщив нос, чтобы поддразнить Марджери, Ричард произнес:

– Надеюсь, когда-нибудь в этом городе примут закон, запрещающий бросать всякую дрянь в реку.

Но Марджери и не надеялась, что Ричард во всем сознается только потому, что она озвучила предположения о его прошлом, и просто продолжила:

– Может, уже и приняли, вот только этот район Лондона никогда не отличался большим почтением к законам. Нет, я не жалуюсь. Приятно вновь оказаться дома, пусть даже и на время.

Марджери сама предпочла сопровождать Габриэллу в Новый Свет и, хотя вполне свыклась с новым образом жизни, тосковала по родине, чего нельзя было сказать о Ричарде. Правда, молодой человек скучал по своему брату Чарльзу. Оказавшись так близко от него, Ричард раздумывал, стоит ли повидаться с братом без ведома отца.

– Хватит мечтать, не стой без дела, – возглас Марджери вернул его к действительности. – На борту ты целыми днями этим занимался. Давай-ка лучше поднатужься, нужно загрузить сундуки на крышу экипажа. Кучер предупредил, что он только правит лошадьми и не желает выполнять работу грузчика, бездельник этакий. Знает, что его колымага здесь лучшая, и собирается запросить с нас больше за ожидание. – Потом она вдруг улыбнулась. – Ничто не меняется в этом городе. Разве это не чудесно?

Марджери продолжала без устали лопотать, радостная улыбка то и дело появлялась на ее лице, и Ор, который как раз подошел, едко заметил:

– Опять она завела старую песню, что «все восхитительно, как обычно бывает в Англии»?

– Прямо в точку. Все как обычно, – засмеялся Ричард.

– В прошлый раз с ней творилось то же самое. Когда по чему-то очень соскучишься, а потом, наконец, получишь это, невольно теряешь голову от радости, хотя радость быстро улетучивается, столкнувшись с действительностью.