Мой друг – предатель

– Не успел. Он после выстрела тут же перекатился, спрятался, да и Узбек из пулемета всех бояться заставил. Я и подумал, нет смысла ему далеко уходить. Не профи он. Так, пустышка. «Драгунку» надыбал где-то, чуть пристрелял и возомнил себя снайпером. Тьфу! – Гена плюнул разжеванной спичкой, позвенел коробком, вынул еще одну. – Все пучком, Серега, нет его больше.

Вот же чадо, а! Ясное дело, на месте душка он меня вчера с одного выстрела бы снял. Аж холодком по спине потянуло.

– Лиса, а где Сопля? – вдруг сообразил я, что Генка один, Юрки нигде нет. Подумалось, может, в сортире. Однако дверца полуподземного туалета, врытого в дальнем конце блокпоста, открыта нараспашку. Что поделаешь, естественная вентиляция, иначе в этом погребе от вони сдохнешь. – Так где Сопилкин? – еще раз тупо спросил я, и холодок озноба вновь коснулся спины.

– С час назад ушел вниз, – встревожился и Гена. – Сказал, за дровами пошел и мины проверить. Взял с собой еще пару сигналок.

– Твою мать, Лиса! Какого хрена ты его без меня отпустил? – Я забрал у Лисы бинокль, притиснул к глазам, настраивая резкость.

Так, вот дрова, две вязанки, так и лежат на месте посадки «вертушки». Ни духи ночью не позарились, ни Юрка пока их не взял. Пока! Резануло под ложечкой. Где же ты, падла? Куда ты девался, рядовой Сопилкин? Еще была надежда, что вот-вот он появится из-за лунных пирамидок. А если нет? Я пристально изучал пейзаж. Лиса смотрел сквозь прицел. Ни-че-го! Никакого движения, ни звука. Даже утренний ветерок угомонился.

– Лиса, всем подъем. Тревога! Только тихо. Не надо шуметь…

Гена понятливо кивнул, откатился от бруствера, не забыв прикрыть шинелькой «эсвэдэ шку». Внутри помещения зашевелились, брякнули автоматы. На свет божий появились Малец и Узбек, рассыпались по своим позициям, зашарили взглядами по перевалу. Я отдал бинокль Мальцу, глаза от напряжения уже стали слезиться. Надо подумать. Крепко подумать. Положение дрянное. Пропал боец. Ладно, ждем еще полчаса и сообщаем в полк.

– Сержант, – тихонько позвал Лиса и поманил к себе.

Я придвинулся к Гене, он показал на оптику:

– Смотри чуть правее от дров, выше метра на полтора за крайней пирамидкой.

Я пошарил винтовкой, присмотрелся. Ага, есть! На каменной осыпи у самого края перевала, где начинала подниматься каменная гряда, лежала Юркина панама. Не надо было и сомневаться, что это именно его шляпа. Сопля, обормот, уронил на нее склянку с хлоркой, когда метили обмундирование. Вот с той поры на тулье под звездой расплылось белесое пятно, хорошо видное даже на выгоревшей ткани. Хоть что-то есть!

* * *

«Иван родил девчонку, велел тащить пеленку!» – всплыла в памяти глупая поговорка. Но только на первый взгляд дурацкая. Когда-то очень и очень давно в прежней, не только гражданской, а еще в школьной жизни, когда учился в начальных классах, мне было ужасно лень учить таблицу умножения, падежи существительных и прочее, что требовало механического заучивания и не поддавалось импровизации. Вот тогда-то мама и рассказала мне про Ивана с девчонкой и пеленкой. Этого оказалось достаточно, чтобы навсегда запомнить падежи русского языка. Ну, сами посмотрите: «Иван – именительный, родил – родительный, девчонку – дательный, ну и так далее…» С тех детских лет я и пытался систематизировать что-то новое, непонятное, чтобы найти ключ к неизвестному для меня, разобраться в конструкции, выработать некое лекало, которое оставалось только наложить на неизведанное и понять. Впрочем, это касалось только точных наук и части гуманитарных, где все же требовалось знание каких-то системных вещей.

Итак, перед нами уравнение со многими неизвестными, есть только некий икс – сам Сопля, прямо Мистер Икс. Юркина панама – игрек и зет – место его теперешнего нахождения. Ну, как тут систематизируешь произошедшее?!

Лиса положил винтовку перед собой, да и что толку было пялиться на панаму, если вокруг картина нисколечко не изменилась, ни звука, ни движения, только по виску Гены катилась мутноватая капля пота.

– Серег, похоже, жопа, – шепнул Гена. – Что дальше? – вопросительно посмотрел он на меня.

А что дальше? Откуда я знаю, какого ответа он ждет от меня; да и Малец с Узбеком со своих позиций немо задавали этот же вопрос.

«Иван родил девчонку, велел тащить пеленку!» Никак не приложить этот шаблон к ситуации, не накладывается, и все.

Ладно, хоть что-то будем делать. Во-первых, с чего это мы шепотом заговорили? Конечно, на блоке старались меньше шуметь, ситуация обязывала, но всегда разговаривали нормально, почти в полный голос; так же и смеялись, если было над чем. А тут вдруг шептать начали, насторожились, и мир уловимо изменился: поднимающийся было ветер стих, стал едва-едва обдувать горячее лицо. Появились ящерки, выискивающие плоские камни, на которых будут весь день нежиться под солнцем; небо очистилось от ночных облаков и застыло в ожидании дневного зноя.

– Так, мужики. – Я взглянул на часы с поцарапанным стеклом; полчаса прошли, и минутная стрелка поползла по следующему кругу. – Время истекло. Леха, давай связь, сообщать будем.