Мой добрый папа

Почему в мире тревожно? Кто такой Гесс? И ещё этот Гитлер… Всё было так интересно! Но понять я не мог ничего.

Ворочается мой брат Боба. Он лежит рядом со мной в этой же комнате. Он встаёт вдруг с кровати, идёт к дверям. Приоткрыв дверь, говорит Ливерпулю:

- А вы можете съесть песок?

Все смеются. Боба бежит обратно.

Мама плотно закрыла двери. Теперь я ничего не вижу. Только кое-что слышу:

- "Мария" утонула в тысяча девятьсот семнадцатом…

- Если Гесс перелетел в Англию, то это значит…

- Чёрт его знает, что это значит, но факт, что он туда перелетел…

Я слышу хруст сахара, вижу омаров в больших красных шапках, шхуну "Марию", Гесса, который летит в свою Англию, сыплет сверху песок на шхуну, и шхуна "Мария" тонет… 10. На дачу!

Мы всё-таки едем на дачу!

- В Москву бы поехать, - говорит папа.

- В какую Москву? - Мама не понимает.

- Мы сошли бы в Москве на Казанском вокзале… что, разве было бы плохо?

- К чему всё это? - Мама не понимает.

Мой папа в Москве родился. Он хочет в Москву. Он давно там не был. Он каждый год в Москву хочет. А мама не хочет. Она здесь родилась. Она любит дачу. И я люблю дачу. Кто дачу не любит! Я люблю и Москву. Кто Москву не любит! Но что же делать! На дачу мне тоже хочется.

Мы стоим возле машины на улице. Все наши вещи в кузове. Мама с Бобой сели в кабину. Папа всё говорит про Москву. Это с ним бывает.

- Я спешу, - говорит шофёр.

Мама вдруг говорит:

- Где подушка и чайник?

Я бегу за подушкой и чайником.

- Не забудь закрыть дверь! - кричит мама.

Подушка огромная. Трудно бежать. Я теряю крышку от чайника.

- Она где-то звякнула, - говорю я.

- Поищи её! - кричит мама.

Нас провожает вся улица. Здесь, конечно, все братья Измайловы. И другие мальчишки. Они все бегут на лестницу. Ищут там нашу крышку. Шофёр говорит:

- Это мне надоело.

- Вы же видите, - говорит папа.

- Я-то вижу, - говорит он.

- В чём же дело! - говорит папа.

Наконец крышка найдена. Я лезу в кузов. Любой хочет ехать в кузове! Братья Измайловы едут завтра. Они едут в пионерлагерь. Но их повезут в автобусе. Они не поедут в кузове.

- Отойдите! - кричу я. - Ведь это машина, а не какая-нибудь там повозка!

- Ой, - кричит папа, - ведро забыли!

Я бегу за ведром. Подаю ведро папе.

- Ничего не забыли? - кричит шофёр.

К нам спешит Ливерпуль.

- Чуть-чуть не опоздал, - говорит он.

Старик Ливерпуль всем жмёт руки.

Мы трогаем с места.

Все мальчишки бегут за нами. Кричат что-то и машут руками. Один Ливерпуль остался. Он стоит смотрит нам вслед…

А мы вовсю едем! Ветер свистит. Волосы у папы растрепались. И у меня растрепались волосы. Уже нашего дома не видно. И всех мальчишек и Ливерпуля…

Папа вдруг посмотрел на меня - я на папу. И мы рассмеялись. Не оттого, что растрёпаны волосы. Не поэтому. А просто так. Это здорово - ехать на дачу, когда папа рядом, вот здесь, на вещах, - вы себе не представляете!

Жаль, что днём едем. Лучше бы ночью. Тогда наши фары горели бы. Но днём светло. Это тоже неплохо. Очень трудно сказать, что лучше!

Вдруг я вспомнил про девочку с бантом… Эх, был бы я пиратом! Вот так мчался бы я в своей шхуне… Бьют волны, и шхуна качается… Там вдали виден корабль… В нём едет девочка с бантом… Со мной целый отряд… Я беру в плен корабль… "Ах, это вы! - скажу я. - Ну что ж, здравствуйте!" - "Ой, - вскрикнет она. - Дайте мне воды…" Я скажу: "Я вас всех отпускаю. Плывите себе на здоровье! Куда ваши глаза глядят…" Она скажет: "Ой, вы такой благородный! Просто дальше уж некуда! Я остаюсь с вами. Я влюблена!" - "Хорошо, - скажу я, - пожалуйста, как хотите…" Стучит ведро о кастрюлю. Звенят ложки и вилки в мешке. Звенит крышка чайника.

Мы выезжаем из города. Куда ни глянь - вышки. Целый лес вышек. Где-то здесь должен быть дядя Али. Может быть, он меня видит.

Мы едем берегом моря. Лодки в море и на песке. И белые чайки над морем. И сети. И скалы.

Мы едем сквозь виноградники. Блестит дорога на солнце. А по бокам виноградники.

Мы едем совсем рядом с поездом. Мы мчимся, и поезд мчится - кто кого перегонит.

Едут навстречу нам машины. Мы едем навстречу машинам.

Идут навстречу нам люди. Мы едем навстречу людям.

Орёт осёл.

Кричат бараны, и блеют козы.

Кудахчут куры, кричит петух.

Наша дача уже совсем рядом!

11. На даче

На даче у нас виноградники, инжировые деревья и айвовые деревья, а за деревьями и виноградниками море синее, а иногда зелёное, а когда дождь и ветер - серое. Вот какое это море! А песок под ногами горячий. Но к этому я привыкну. В прошлом году мне так жгло ноги - вы себе не представляете! А потом я привык и ходил себе сколько влезет. У нас на даче есть бык. Он в сарае. Его звать Алёша. Я видел его только в щёлку сарая. Огромный бык. Рога - во! Говорят, очень злющий. Тётя Эля, хозяйка наша, рассказывала. Он сломал два забора, двоих забодал, много бед натворил. Бык страшнейший, ну просто жуть! Иногда он протяжно ревёт. Тогда мне становится страшно. Я бегу от сарая подальше. Я хватаю палку и жду. Я готов его встретить отважно. Мы только вчера приехали, а тётя Эля уже нам сказала:

- Смотрите, наш бык опасен!

Мама сказала:

- Как опасен?