Мой Дьявол

– Я бы переживал об этом только в том случае, если бы действительно собирался вернуть купленное кольцо обратно. Прости, дорогая, но я это делаю, потому что хочу видеть его на твоём изумительно красивом пальчике всю свою оставшуюся жизнь.

– Ты неисправим!

– Знаю. И разве не за это ты меня любишь?

– И за это тоже… наверное.

– Неисправимая чертовка!

Конечно, Эдвард произнёс всё это заведомо смягчённым голосом, практически промурчал, подобно большому, сытому и очень довольному коту. Ткнувшись при этом носом мне в висок и прижавшись губами к щеке рядом с ушком.

– Вот доберусь я до тебя сегодня вечером.

– Надеюсь, это не словесная угроза. А так, да. Уже жду не дождусь.

– Дайте угадаю! Безмерно счастливы, безумно влюблены и… ищите что-то особенное? Тогда заверяю вас на все двести. Вы пришли по адресу!

Не успели мы дойти до витрины, из-за бронированного стекла которого на нас смотрело несколько идеально выложенных рядов из помолвочных и обручальных колец, как перед нами (вернее, по ту сторону витрины) выскочил невысокий, не в меру энергичный лысый мужчина почти преклонного возраста. Зато в безупречном клетчатом костюме и с повязанным под воротником белоснежной сорочки шейным платком вместо галстука. А уж какие изысканные манеры и правильно поставленная дикция, почти идеальная, если бы не слегка проскальзывающая картавость.

– Мы тоже в этом уверены на все триста!

Пришлось приложить немало усилий, чтобы удержаться от соблазна и не пихнуть Эдварда у всех на глазах в бок или живот. Теперь точно не отвертишься.

– У нас самые-самые зарекомендовавшие себя ювелирные марки с весьма приятными ценами. В качестве предлагаемого нами товара сомневаться не приходится.

– Да уж… цены у вас действительно… несказанно “приятные”. – у меня невольно расширились глаза, когда я заглянула в идеально подсвеченную витрину и зацепилась взглядом за первый попавшийся ценник. – Приятно так… кусаются.

Лысый мужчина “искренне” и негромко рассмеялся, так сказать, по достоинству оценив мою “шутку”.

– Для новых покупателей у нас действует гибкая система скидок. Особенно, если вы будете что-то брать в рассрочку.

– Боюсь, брать тут что-то не в рассрочку явно нереально.

– Не торопитесь! Смотрите, выбирайте, примеряйте. Ведь данное произведение искусства (а по-другому его никак не назовёшь) останется с вами до конца ваших дней. Как и станет впоследствии символом самого прекрасного в вашей жизни события. Это не просто залог любви и испытываемых к друг другу чувств, но и бесценное напоминание о том дне, когда вы осознали по-настоящему всю красоту и важность вашей неразрывной связи. Думайте об этом, когда будете выбирать кольцо. Уверен, оно само с вами заговорит и притянет к себе ваше внимание.

Невероятно! Я реально заслушалась Пола (как было написано на нагрудном бейджике продавца), практически уже подпав под его сладкие и буквально зачаровывающие речи. С таким даром можно запросто даже лёд эскимосам продавать или песок бедуинам.

Не удивительно, что под подобным гипнозом, включающим в себя завораживающий перелив драгоценных украшений в идеально украшенной витрине, я не заметила (и не услышала тем более), как за нашими спинами скользнула чья-то бесшумная тень. И как за несколько секунд до этого её владелец вошёл в магазин через входную дверь, которая должна была задеть висевшие над ней китайские колокольчики. Возможно, они и звякнули, да только ни я, ни кто-то стоявший рядом с нами этого не заметил и не услышал.

– Лилиан! Подмени меня здесь, дорогая.

Очнулась я из лёгкого полузабытья, когда Пол вдруг резко изменился в своём чрезмерно манерном поведении, щёлкнув пару раз пальцами в воздухе и, видимо, подзывая данным жестом к себе стоявшую чуть поодаль от нас более молодую продавщицу.

– Господин Маннерс! Какая приятная неожиданность! Весьма и ВЕСЬМА рады вашему возращению в наши скромные пенаты! – зато как консультант быстро и почти незаметно переключился на нового посетителя, ринувшись в сторону второго едва не с распростёртыми объятиями.

Естественно, я не смогла удержаться от вполне здорового любопытства и не посмотреть в сторону соседней витрины, к которой неспешно, с явной ленцой в каждом последующем шаге подошёл…

Кажется, подо мной дрогнут не только пол, но и ощутимо качнулось всё окружающее пространство. А стоявший рядом у правого бока Эдвард как-то вдруг резко перестал чувствоваться привычной опорой и надёжной защитой. Похоже, я вообще его уже не чувствовала, как и что-либо вообще. Вернувшиеся страхи с необоснованной паникой вместе с близостью черноглазого незнакомца перекрыли собой всё. Хотя за то ближайшее время, в течении которого он добирался до витрины, а потом опирался о её край расслабленными ладонями, подобно разомлевшему и никуда не торопящему льву, он так ни разу и не взглянул в нашу сторону. Словно кроме него, выставленного на магазинных стеллажах дико дорого товара и, может ещё парочки местных продавцов, больше никого другого не присутствовало.

– Опять ищите нечто исключительное и уникальное в своём неповторимом роде? Для кого на этот раз, если не секрет?