Мой чужой ребёнок

Отец Гали ушёл. Я ощущал липкую мерзкую слизь непонимания, что крутилась вокруг моей жены всё это время. Она никому не была нужна. Отец и мать использовали её в своих гнусных целях, указывали, как жить дальше, но на деле никто не пытался понять её. И мне показалось, что я сам такой же. Проще было просто взять и отказаться узнавать о прошлом друг друга, словно так действительно будет легче выстроить нормальные отношения, а ведь всё было с точностью да наоборот. Если бы она раскрылась мне, у нас могла получиться настоящая семья.

Я решил, что сейчас должен быть во всём откровенен с Олей. Мы должны были обсуждать всё, чтобы наши отношения не превратились в то, к чему привела недосказанность с Галей.

Посмотрев на часы, я подумал, что успею заскочить на работу, чтобы проверить, как идут дела, и подписать документацию, которая там накопилась, а потом заеду в торговый центр и куплю Оле что-нибудь… Вот только что подарить ей? Вряд ли она будет в восторге от украшений, потому что она совсем не такая, как Галя… Я задумался. Допил кофе, встал на ноги и медленно побрёл к машине. А ведь отец Гали оказался прав — зря мы с ним встретились. Ничего толкового выяснить я у него не смог, а вот на душе стало ещё гаже от того, что я убедился в правоте своих домыслов — Галя не монстр, она жертва. Жертва, которую я только испортил вседозволенностью и деньгами, хотя мог бы помочь ей узнать что такое настоящая семья.

* * *

Мама Максима долго извинялась и сказала, чтобы я не стеснялась и обращалась к Варваре Петровне, в случае необходимости.

— Ты даже не думай бояться: если потребуется что-то или нужно будет посидеть с Василисой, сразу же говори, — дала наставление она перед уходом. — Я постараюсь поскорее, но ничего обещать не могу, всё-таки мы столько лет не виделись с ним…

Женщина загадочно улыбалась, словно шла не на дружескую встречу с одноклассником, а на самое настоящее свидание. Хотя… Вполне так и могло оказаться.

— Вы не переживайте и не торопитесь. Я справлюсь с Василисой! — постаралась успокоить её я.

— Пообещай, что не будешь стесняться! Варвара Петровна очень хорошая женщина. Она не кусается и никогда не откажет в просьбе.

— Спасибо большое. Обещаю, что обращусь к Варваре Петровне, если возникнет такая необходимость, — принялась кивать я, лишь бы мама Максима перестала беспокоиться и не опоздала на «свидание».

Вот только я не доверяла малышку никому. Я с трудом отходила от неё… Казалось, что уйду, а сон развеется, и я больше никогда не увижу её, больше не услышу родное сопение, не вдохну её запах. Я боялась утратить ту нить надежды, что связывала нас, словно являлась невидимым продолжением пуповины, через которую принцесса питалась девять месяцев.

Василиса спала. Витя потихонечку играл рядышком со мной, двигая машинки по дивану. Он то и дело поглядывал в кроватку, наблюдая за безмятежным сном малышки.

— Мам, а почему ты сразу не сказала, что у меня будет сестрёнка? Ты боялась, что мне не понравится дядя Максим? Он хороший.

Такой маленький, а такие взрослые вопросы задаёт… Поднимает такие животрепещущие темы… В этом был весь мой сын.

— Нет… Было слишком много вопросов и сложностей. Вить, ты пока ещё очень маленький, но когда ты подрастёшь, я тебе всё обязательно расскажу. Я люблю тебя, солнышко!

— И я тебя люблю! — Витя обнял меня, и я растаяла от умиления. — Мам, а когда я к папе пойду? — вдруг спросил он, и тошнотворные спазмы скрутили живот.

— Милый, папа уехал сейчас на работу. Когда вернётся, он даст нам знать, и вы встретитесь, но пока я бы не хотела, чтобы вы оставались наедине. Мне страшно.

— Боишься, что папа заберёт меня у тебя?

Я честно кивнула в ответ на его вопрос. Я боялась, что он попытается отнять у меня сына… А ещё боялась, что Стас начнёт пить, потеряет контроль над собой и начнёт поступать неадекватно.

— Не бойся, мамочка!

Я услышала, как в коридоре Максим что-то спрашивал у домработницы, и сердце сжалось. Он вернулся, как и обещал. Максим вёл себя как самый настоящий отец. Мне даже Стас никогда не помогал столько с Витей… Правда, там другая ситуация была. Я настолько заигралась в сказку, выдуманную для собственного сына, что невольно начала чувствовать всех нас одной большой дружной семьёй: Васю своей дочерью и сестрой Вити, а Максима… Его мне хотелось назвать своим мужчиной. Вот только он всё ещё не принял никакого решения касаемо своей жены. И это всё тормозило. Иногда мне даже начинало казаться, что ничего не изменится, что Максим не сможет оставить Галю и после выписки привезёт её в дом, а меня попросит уйти из его жизни.

— Привет, — заглянул он в комнату и прошёл с большим букетом роз нежного персикового цвета в руках. Мне стало чертовски приятно. Я даже дар речи потеряла. Витя вернулся к игре в машинки, а я встала на ноги и взяла букет, выдавив из себя негромкое: — Спасибо.

— Может, попьём чай? Витя, сможешь выполнить ответственное поручение?

— Какое? — у сына загорелись глаза.

Он любил, когда с ним обращались, как со взрослым и с радостью брался за «важные задания».