Мой чужой ребёнок

Это был другой человек. Она даже говорила с иной интонацией. Голос был сдавленным, потерянным…

— Галя… — выдохнул я, понимая, что сердце сжимается от жалости к ней.

— Мне даже голос ваш незнаком, — сказала она.

— Ты помнишь хоть что-то? — осторожно поинтересовался я.

— Только как отец положил меня в клинику на лечение от наркозависимости… Я дальше ничего не помню… Совсем ничего, — ответила она холодным голосом.

Мне не хотелось копаться в её голове, но я понимал, что больше такого шанса не получу. Следовало выяснить у неё правду о прошлом.

— Ты помнишь свою дочь?

Галя сжала рукой простыней, впиваясь в неё пальцами до беления костяшек. Её взгляд наполнился яростью.

— Это не моя дочь, — прошипела она. — Я не желала её рожать. Я хотела избавиться от неё. И его убить за то, что прикоснулся ко мне… Мама его защищала. Всегда. Даже когда это случилось. Это не моя дочь. Она никогда не станет моей. Никогда! Это не моя дочь! Не моя! Я всё решила. Ещё в роддоме. Я решила, что сбегу от них, найду себе богатого мужа и заставлю их всех пожалеть о том, что сделали. Я хотела стать частью того элитного общества, где миром правят деньги, чтобы потом наказать виноватых… Всех их!

Я поднялся на ноги, понимая, что у неё начинается истерический приступ. Следовало позвать врача. В этом случае, наверное, необходимо ставить капельницу или что-то ещё…

— Прости, — прошептал я. — Прости, что потревожил тебя.

Я приблизился к дверям и уже хотел выйти, когда Галя истерически засмеялась.

— А ты из этих? Из элиты, да? Ты прости, я не помню, какими были отношения у нас, но ничего личного. Мне нужны были деньги, чтобы больше никто не посмел сделать больно!

Её слова резали ножом по сердцу. Я вышел, ничего не ответив, потому что не имел понятия, как говорить с человеком, который находится на грани истерики. Я не знал, что сказать Гале, как успокоить её.

Я вышел из палаты и прислонился к ледяной стене, пытаясь перевести дух. Врач покачал головой, глядя на меня, а медсестра вошла в палату с каким-то лекарством в руках и шприцом.

— Я просил вас не тревожить её… Сейчас любое потрясение может негативно сказаться на её психике… Даже если ваша жена встанет на ноги, её придётся долго лечиться в психиатрической клинике, если…

— Я думаю, что это «если» уже наступило, доктор… Уже давно. Моя жена многое не говорила мне, но мы собирались разводиться… И я нанял детектива. Я узнал столько всего о ней…

— Возможно, вам следует всё рассказать нашему психологу, Максим Викторович. Если есть шанс помочь вашей супруге, следует воспользоваться им.

Я кивнул. Конечно, я опаздывал на работу, но я хотел сделать для Гали всё, что было в моих силах. Если разговор с психологом, который будет заниматься её лечением, поможет, то я готов рассказать всё, что мне стало известно.

* * *

— Мама, почему Василиса так много спит? — спросил у меня Витя, которому не терпелось сказать «доброе утро» сестричке.

— Потому что она ещё маленькая. Когда ты был таким же маленьким, ты спал ровно столько же, — улыбнулась я.

— Все малыши спят долго, — услышала я голос матери Максима и повернула голову в её сторону. — Доброе утро!

— Доброе, — ответила я.

— Сегодня такой чудесный день… Ты бы прогуляться сходила, Оленька. Поезжай в торговый центр, а то такая измученная. Я посижу с Василисой и Витей.

— Спасибо… Я даже не знаю, хорошая ли это идея.

— Хорошая, конечно же! Я просто завтра уеду. Решила тряхнуть стариной и встретиться с одноклассником за чашечкой кофе.

Выходить из дома мне никуда не хотелось, но и отказываться от такого предложения было кощунственно. Я действительно давно никуда не выбиралась. В магазинах не была сто лет. Мне вдруг захотелось купить новое платье, чтобы понравиться Максиму… Может даже сделать причёску красивую…

— Мам, поедь и купи мне робота из новой коллекции… Ты мне обещала же, — начал Витя, и я сдалась.

Покормив малышку и вдоволь наигравшись с ней, я всё же решилась поехать в торговый центр. От идеи сделать причёску пришлось отказаться сразу, потому что все те, которые мне нравились, требовали от трёх часов на исполнение, а я уже через пару обещала вернуться.

Робота для сына я купила. Прошлась по нескольким отделам с одеждой, но ничего стоящего не заметила. Я уже хотела вызывать такси, когда меня окликнул знакомый мужской голос, и волна мурашек скользнула по телу.

— Ольга!

Я медленно обернулась и посмотрела на оживший кошмар, что так долго преследовал и теперь стоял передо мной. Кто-то говорил, что он погиб в тюрьме… Не погиб! Жив! Ещё как жив! И выглядит неплохо… Наш учитель истории живой и здоровый стоял и смотрел на меня.

— З-здравствуйт-т-те! — немного заикаясь, произнесла я.

— Есть полчаса? — спросил он.

Я посмотрела на экран телефона и просто кивнула. Мы зашли в зону фудкорта, присели за свободный столик подальше от остальных и заказали по мороженому. Не верилось до сих пор, что мы встретились. Хорошо было бы попросить прощения, но я не могла выдавить из себя и слово.