Мой чужой ребенок

Если я снова свяжусь с Региной, то у меня практически не останется свободного времени, а это именно то, что мне сейчас нужно. Новый стресс, который вытеснит старый. Идея сумасшедшая, но я уже в таком отчаянии, что согласен на все.

Хоть бы потом не пожалеть…

- Ладно, — говорю, моментально приняв решение. — Возьму тебя обратно. Но на моих условиях, Регина.

- Обсудим, — хищно улыбается она, а я понимаю, что крови мне эта ведьма еще знатно попьет.

И как ни странно, предвкушаю. Ну, точно мазохист!

***

- Папоська! — кричит Ариша, как только я переступаю порог квартиры, летя на меня с впечатляющей скоростью.

Я ловлю ее в объятия и подбрасываю вверх, после чего прижимаю к груди, целуя в обе щечки.

- Колисся, — хихикает она, потирая пухлые щечки, и я напоминаю себе побриться.

Люба уходит сразу после моего прихода с работы, так что я сам кормлю Аришу вторым ужином и мы садимся смотреть мультики. Моей девочке скоро стукнет два года и она уже начала концентрировать внимание на происходящем на экране, хотя раньше ее было не усадить, пока она не выбьется из сил. Мы смотрим мультфильм «Шрек», который она почему-то предпочитает всем остальным, и так как у меня на него уже аллергия, я просто копаюсь в телефоне, сидя рядом с ней на диване.

С самого ужина не могу перестать думать о Марине. Эти два месяца я держался. С трудом, но заставлял себя избегать даже мыслей о ней. А сейчас сижу с занесенным над экраном пальцем, борясь с желанием набрать ее никнейм в соцсети, чтобы увидеть ее фото. И… так и не делаю этого. Здравый смысл побеждает.

Откидываю телефон в сторону и ложусь с Аришей под боком, вглядываясь в экран. Хоть бы этот чертов Шрек отвлек меня со своими глупыми проблемами!

Марина

Это трудно. Жить дальше без своей семьи. Не видеть Стаса. Видеть Аришку лишь два раза в неделю. Больно, тоскливо, невыносимо! Но делать нечего.

Стас действительно вычеркнул меня из своей жизни. Развелся заочно, от меня потребовалась лишь подпись в присутствии его юриста, которую я поставила взамен на разрешение встречаться с дочерью. Никакой совместной опеки.

Эти два месяца я испытала такую гамму чувств по отношению к этому человеку, что впору возненавидеть, но как бы я не злилась на него за твердолобость, это невозможно. Я люблю его. Слишком сильно люблю.

Каждый раз приходя в гости к дочери надеюсь, что он появится. Что я хоть мельком его увижу, но нет. Стас избегает своего дома в то время, когда там нахожусь я. Не хочет меня видеть. А я должна просто смириться и жадно выискивать его в соцсетях и любоваться на чертовых музыкальных шоу, в которых он иногда мелькает. А в последнее время мелькает и не один вовсе.

Ариадна. Новая звездочка, которую он начал вести к вершине еще когда мы были женаты. Тогда я не обращала внимания на восторженные взгляды этой девочки на моего мужа, потому что была уверена в любви Стаса ко мне, но то, что они демонстрируют публике сейчас…

Меня каждый раз прорывает на слезы, переходящие в рыдания. Потому что слухи ходят, а этот влюбленный взгляд Ариадны, на который Дубов отвечает добродушной улыбкой, не исчезает. Мне трудно не поверить тому, что я вижу в интернете и телевизоре. Ведь, кажется, именно так Стас поступает после тяжелого расставания. Заводит новые отношения, чтобы забыть старые. Он ведь и Регину любил когда-то. Страдал по ней. А потом влюбился в меня, а я, получается, тоже предала его. Пришла очередь Ариадны его утешить.

У меня не получается сдерживать эмоции. Даже на новой работе, которая занимает большую часть дня. К счастью, моя начальница — трижды разведенная мать-одиночка, вошла в положение и позволила мне уходить на два часа раньше по вторникам, которые я восполняю, работая на час дольше по средам и четвергам. А все потому, что во вторник и субботу в четыре часа дня я навещаю свою дочь и провожу с ней ровно три часа.

Я знаю, что Аришка скучает по мне. Когда мне не удается уложить ее перед своим уходом, она плачет мне вслед так, что сердце разрывается на части. Я потом всю дорогу до дома провожу в слезах, вспоминая ее отчаянные крики, но ничего не могу поделать. Таковы правила, установленные ее жестокосердным отцом. Я должна уйти после истечения отведенного мне времени. Хорошо хоть Люба, которая сначала относилась ко мне с холодком, со временем оттаяла. Она даже позволяет нам побыть наедине с дочкой, уходя в соседнюю комнату, хотя Стас и запретил это.

Казалось бы, за два месяца такого режима я должна привыкнуть, но боль не утихает. Несправедливость жизни убивает меня, оставляя в душе лишь обиду и безысходность. Приходится снова начать ходить к психотерапевту, потому что одна я не справляюсь, а мне надо продолжать жить ради Арины.