Мой бывший враг (СИ)

Он сморгнул, озадаченно нахмурился.

– Причем тут – влюбил на спор? Ты всё не так поняла. Мы поспорили, что она… – Шаламов бросил неловкий взгляд в Веркину сторону. А Филя, уже полностью одевшись, стояла в стороне, напряженно наблюдала за нашим разговором, но к нам не подходила. Видимо, не хотела прерывать. Может, думала, что он мне что-то такое скажет, чего ей не сказал?

– Ну так что я не так поняла?

– Наши над ней смеялись, когда она упала в столовке. Помнишь? Ленка с Клео сказали, что она страшная и всё такое. Ну и я возразил, мол, ладно вам, обычная же девчонка, просто забила на внешность, на моду там. А накрасить, причесать, приодеть и… Они: типа ей ничего не поможет. Ну, в общем, слово за слово, ну и как-то поспорили. Я тогда даже и не думал, что вот так всё выйдет, что…

– Ты её водил везде! В театр, в кафе! Ухаживал!

– Да не ухаживал я ни за кем. Я же ничего не делал. В смысле, не подкатывал там, ничего такого ей не говорил. Но куда-то мы ходили, да. Ну я же не мог ей просто взять и сказать, что у нее с волосами беда. Ну а так… типа само собой, как-то естественно получилось.

– С совестью у тебя беда, – буркнула я. – Хочешь сказать, что ты даже не замечал, что ты Верке нравишься?

Он пожал плечами.

– Может, и замечал, не знаю. Я об это не думал. Ну точно, не думал, что у нее все серьезно. Думал, обычная симпатия, да и всё. Мне она ведь тоже нравится, ну, как друг. Она милая, умная, хорошая, с ней интересно, не так, как со всеми… Да я бы с ней даже замутил, но…

Знаю я его «но».

– Какая честь, – съязвила я.

– Да не в том смысле! – вскинулся он, но сразу отмахнулся. – Да ладно, короче. Ты только присмотри за ней, пожалуйста.

Когда мы вышли с Веркой из клуба, она тотчас спросила:

– Ну? Что он тебе сказал? О чем вы разговаривали?

– Поедем ко мне? Я тебе всё расскажу, – пообещала я, не имея при этом ни малейшего представления, как мне сказать про такое бедной Верке. Это ведь так унизительно…

27

Как я ни пыталась смягчить «пилюлю», подобрав обтекаемые слова и умолчав о самом обидном, Верка всё равно после моего рассказа безудержно рыдала в голос. И потом полночи ещё всхлипывала потихоньку.

Поведать ей про спор у меня язык так и не повернулся. Сказала только, что Шаламов решил сделать из неё «красавицу» назло Свиридовой. Отсюда и его подарочки, и намеки про прическу, и всё остальное. Так и то она убивалась.

– Как это унизительно, – плакала Верка.

– Он сказал, что ты ему очень нравишься… – напомнила я. – Просто любит он другую. Ну что поделать? Сердцу же не прикажешь.

Но она разрыдалась ещё горше.

– Теперь я всё понимаю… какая же я была дура… всё за чистую монету принимала. Он мне: а чего ты очки носишь? У тебя такие прикольные глаза без очков. Почему линзы не попробуешь? И я как идиотка мчалась в оптику… мучилась с этими линзами… привыкала. Или такой: маме подарили сертификат в какой-то навороченный салон, а она сама всегда ходит к другому мастеру. Вот, типа, возьми, воспользуйся, а то пропадет. Или: почему ты вечно в этой юбке ходишь? Говорит: она немножко пенсионерская. Ну та, коричневая у меня, помнишь, ниже колена? И я как дрессированная собачка переодевалась, меняла причёску, училась краситься!

– Зато ты теперь такая красотка! Вкус у Шаламова, каким бы гадом он ни был, всё-таки есть.

Но Верку мой комплимент не утешил, она лишь взглянула на меня с острым укором.

– А дружки его про это знали, да?

Я пожала плечами.

– Может быть.

– Какой позор… – Она сидела прямо на ковре, подтянув колени к груди, и негромко подвывала.

– Да ничего позорного, Вер.

Но она меня не слушала. Что странно и, наверное, даже хорошо – пока я с ней возилась, отвлеклась от собственного горя. Правда, когда мы с Веркой всё-таки легли спать, оно меня накрыло… Измученная Филя посапывала у меня под боком, а я лежала и глотала слезы. Легко было советовать Верке: наплюй, забудь, встретишь другого, всё будет хорошо. А самой что делать? Если никакой другой не нужен… если даже не знаешь, как жить без него…

На следующий день мы проснулись обе почти в обед.

– Хорошо хоть суббота сегодня, – простонала Филя. – А то я бы не выдержала ни одной пары.

– Угу, – поддакнула я, вспомнив, что уже несколько дней не показывалась на работе. Да, Руслан разрешил, но наглеть тоже не стоило. Тем более теперь – когда денег взять больше неоткуда.

Я решила, что, как только Верка уйдет, позвоню ему и скажу, что мне получше и завтра выйду в смену. Всё равно невыносимо сидеть одной в четырех стенах.

Но Филя к себе не спешила. Она, как мазохистка какая-то, выспрашивала и выспрашивала, о чем вчера мы говорили с Шаламовым. Каждую деталь мусолила и разжевывала. Мне аж надоело, честное слово.

– Слушай, Вер, тебе лучше просто выкинуть из головы и его, и вчерашний вечер. Зачем сама себя мучаешь?

– И кто она, как думаешь? Он не говорил? – Верка будто меня не слышала.

– Она у нас, на юрфаке, преподает. Самарина какая-то.

– Ты даже её фамилию знаешь? – прищурилась она.

– Да эти уроды вчера называли, когда ты с ним танцевать пошла.

– Да? А что они говорили?

– Да не знаю… не помню.

– Ну примерно? – не отставала Филя.