Мой бывший враг (СИ)

Я уж не стала напоминать, что в прошлом году он сам водил подобных личностей к нам домой и не беспокоился. Спорить тоже не стала. У меня и так дел по горло. Надо было подготовить квартиру к Диминому переезду.

С отцом мы попрощались как-то скомкано и неуклюже. Всякие «телячьи нежности» он ведь напрочь отвергал. Но, вроде как, принято обняться на дорогу. Он поставил спортивную сумку у ног, несколько раз чуть-чуть развел руки в стороны и тут же опустил, будто не мог решиться и вообще вдруг застеснялся.

– Ну… это… – пробормотал он сконфуженно. Слова подобрать у него тоже не получалось.

В общем, я сама подошла к нему, обняла и даже поцеловала в щеку.

– Удачи, пап. Пусть там всё у тебя получится.

– И ты… и у тебя, – дрогнувшим голосом произнёс он.

Вечер пятницы и субботу я занималась квартирой. Всё перемыла, перестирала, перегладила. Убрала от греха подальше журнальный столик – он стоял посреди зала, а углы у него острые. По той же причине сняла полку в коридоре. Я и сама в неё как-то раз вписалась лбом. Ну а в воскресенье поехала за Димой.

Димка, конечно, энтузиазма не выказывал, но на попятную не пошел и то спасибо. Вещей он взял с собой совсем мало, сказал, что, если понадобится, позже привезет.

Плохо, что прежде он никогда у меня дома не бывал. И теперь во всех его движениях сквозило такое дикое напряжение, словно он шел по минному полю с завязанными глазами.

– Давай я устрою тебе экскурсию.

Я взяла его за руку и повела по квартире. Мы держались вдоль стен, чтобы он чувствовал себя увереннее, и чтобы потом ему было легче ориентироваться. В дверях я пропустила Димку вперед, а сама приобняла его сзади.

– Вот так, поворачиваем, и мы на кухне, – щебетала я, ласково его обнимая. – Запоминай: справа у нас раковина, потом плита и разделочный стол. Окно. Идем обратно. Холодильник. Стул, еще один. И обеденный стол. Будем здесь с тобой завтракать и ужинать. Кстати, на ужин у нас сегодня мясо по-французски. Мое коронное блюдо.

–М-м-м, – улыбнулся Димка.

– Идём дальше.

Мы снова вышли в прихожую.

– Ещё раз поворачиваем направо. И мы в гостиной. Тут жил отец. Вот протяни руку чуть в сторону. Это диван…

Когда мы добрались до моей комнаты, Димка сказал:

– Здесь хорошо пахнет. Тобой.

Он вообще уже заметно расслабился, пока мы делали обход моих скромных владений. Хотя, по-моему, его больше занимала не наша экскурсия по квартире, а то, что я прижималась к нему сзади.

Так и вышло – только мы добрались до моего дивана, как он уселся и меня потянул к себе. Я и слова вымолвить не успела, как он накрыл мои губы поцелуем…

***

Димка потихоньку обживался у меня, хотя ума не приложу, чем он там занимался, пока меня нет. То есть он говорил, что слушает аудиокниги в плеере, но часами напролет… это же свихнуться можно.

Зато я после универа мчалась домой на всех парусах. Как на самый долгожданный праздник. Торопилась к нему, а у самой сердце прыгало в груди от восторга. Да и во время пар стоило только подумать, что дома меня ждёт Димка, что приду и увижу его, накормлю, обниму, расскажу, что было, его послушаю – он очень много всего знает – и меня аж захлестывало. Проклятый Гаевский однажды подловил меня с блаженной улыбочкой и опозорил. Ну, то есть начал высмеивать и всё такое.

Кто говорил, что совместный быт убивает любовь? Вранье всё! Совместный быт сближает.

Дом на мне с самого детства, но только сейчас я поняла, как это здорово готовить для того, кого любишь, заботиться, ухаживать. После ужина я мыла посуду, а Димка помогал – стоял рядом с полотенцем и вытирал тарелки. Мне его помощь, может, и не особо нужна была, я бы даже одна быстрее управилась, но само по себе его участие, его присутствие превращало это дело в приятный процесс.

Димка очень хотел быть полезным. Я это видела и всячески старалась поддержать его стремление. Просила его открыть банку с огурцами, мол, сил не хватает, хотя, конечно, и сама бы запросто открыла.

По поводу денег тоже пошла на кое-какие уступки. Продукты, коммуналку и по мелочи – всё это оплачивалось с его счёта. Но на всякие излишества и на личные нужды я у него не брала ни копейки, хоть он и настаивал поначалу.

Вечерами я готовилась к семинарам – читала лекции вслух, а он запоминал их лучше меня. У него вообще поразительная память! Потом Димка задавал вопросы по теме и поправлял, если я плавала. Иногда мы даже баловались – играли в строгого преподавателя и студентку.

Я перестала засиживаться в библиотеке, даже в столовую после пар не заглядывала. Сразу домой.

С мажорской компанией стычек больше у меня не возникало, хотя за минувшие три недели я их и видела всего пару раз и то мельком. Это раньше мы с Филей торчали то в холле, то в столовой, то ещё где-нибудь, где тусуется народ. А теперь я, как самая прилежная, ходила в универ исключительно учиться. Никаких праздных шатаний, даже на переменах.

Мы и с Веркой стали общаться гораздо реже. Только когда изредка сталкивались в холле или по пути в универ. Но она, очевидно, не скучала без моего общества.

Буквально вчера мы с ней встретились на лестнице, и я её едва узнала.