Мой бывший бывший

Надо было в писатели-фантасты идти, раз из нервного дерганья уголка рта могу придумать целую недосказанную мысленную цепочку. Это ведь Ветров. Ветров! Тот самый, что вышиб меня из своей жизни, как только я ему надоела. Тот самый, которому я — нестатусная дешевка, иметь которую в женах для его величества — лютейший позор. Ту, которую можно вышвырнуть «из приличного общества», решив, что мои усилия, приложенные для достижения цели, ничего не стоят.

Меня отпускает. На самом деле то, как я чуть что начинаю изучать Ветрова, мне не нравится. Да — это изучение моего врага с целью пресечения возможных гадостей, которые он может мне устроить. Но отдается оно мне… не тем, что нужно!

Например, я отмечаю его достоинства. То, как он ведет себя с Маруськой, хотя бы.

Или — вот как сейчас, пытаюсь если не отметить его достоинства, то — взять и придумать их на пустом месте. Роковую причину, что не дает ему заговорить.

А что потом я еще придумаю? Оправдание для него? Роковую страсть? Ага, может, еще и подвиг, который он ради меня совершит?

Кому это надо? Мне? Мне надо только, чтобы он высадил меня поскорее, и, желательно, чтобы никто не увидел меня, вылезающей из тачки Ярослава Олеговича. Я не хочу давать даже мизерный повод его Мисс Силиконовой Долине. Она и в текущей-то ситуации мешает мне нормально устроиться на рабочем месте, к чему мне еще и усугублять этот конфликт?

Да, Ветров обещал, но это «обещал» — может так и остаться пылью в глаза, пущенной мне ради одних только встреч с Маруськой, которые Ветрову приспичило получить прямо здесь и сейчас.

Увы, как бы мне ни хотелось, но Ветров решает не разбивать мою высадку и свою парковку на два отдельных события. И на подземную парковку не укатывает, находя себе место у самого центра. И из машины мы вылезаем вместе. И ко входу идем… Спасибо, что не под руку! А то не обошлось бы сегодня без нанесения тяжких телесных…

— Ну, что ж, спасибо большое за такое немыслимое одолжение, — едко благодарю я, — но больше, пожалуйста, таких не надо. А то я по счетам не расплачусь.

Нет, это совершенно ни в какие ворота. Ветров не только не ухмыляется по-паскудски, но еще и сильнее мрачнеет, будто это по его больному месту я сейчас прошлась. Да что с ним вообще происходит? Его цистерну яда завезли на соседнюю улицу?

Я все-таки его слегка обгоняю, чтобы не было ощущения, что мы вместе приехали. Тот, кто в курсе наших взаимоотношений — точно не предположит, что мы с Ветровым, встретившись на парковке, вдруг решили задушевно обменяться впечатлениями от выходных. Правда Ветров так же, как и я, ускоряется, идет прямо за мной, в одном только шаге. Блин, есть у него хоть какие-то берега? Нельзя так близко! Нельзя!

За моим плечом раздается звучное мужское: «Здравствуйте, Ярослав Олегович, можно вас на пару минут», — а затем Яр что-то недовольно рычит сквозь зубы — и отстает. Ура. Свобода!

Поднося к датчику пропуск я снова замираю, как и в первый день. Наверное, рано или поздно это станет рутиной, и через пару недель я уже перестану с таким удовольствием шагать по этому светлому холлу, ощущая удовлетворение от самого только факта, что я здесь работаю. Но не сейчас. Сейчас я все-таки ощущаю себя… Достойной этого места. Офигенное ощущение.

У лифтов меня как и всегда в этот час встречает столпотворение. Своеобразный «час пик», когда сотрудников точно больше, и приходится ждать, пока хотя бы один из лифтов освободится и спустится к нам. Я даже плащ успеваю снять и повесить его на локоть. В нем будет душно в лифте. Уже проверяла.

Ветров меня догоняет. Опять. Ох…

Его пальцы — горячие, жесткие, касаются моей ладони. Без грубости и напора, как это было в субботу, но настойчиво. Правда, тут же разжимаются, будто прихватил Ветров головню. Ну, или прокаженную. Точно! Еще поди и руку потом помоет…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я оборачиваюсь, пытаясь взглядом дать Ветрову по рукам.

— Вам что-то нужно, Ярослав Олегович?

— Нам, — отрывисто проговаривает Ветров, — нам нужно поговорить. Это важно.

Самое первое, что приходит мне на ум: «Нет». Емкое такое, красноречивое. И прибавить: «Не о чем нам с тобой разговаривать!»

Вот только… Это слишком по-детски. Это не мои мысли, а некогда брошенной, так и не повзрослевшей девчонки.

Да, он меня бросил. Да, он — редкостный мудак. Но именно от этого мудака я родила дочь. И последствия этого решения я вполне осознавала. И потом, разве я — это только глупая брошенная девочка? Болячки остаются за спиной, я — двигаюсь дальше.

— Зачем? — я скептически задираю бровь. — Есть телефон, и пока наши общие вопросы решаются через него.

— Этот — не решить, — Яр все так же старательно уводит от меня глаза, — Вик, это точно не тема для обсуждения здесь.

Пока я раздумываю над формулировкой посыла — зависаю на пару секунд, Ветров деловито прихватывает меня за локоть, и до того, как я успеваю что-то пискнуть — втаскивает вслед за собой в вернувшийся лифт. И даже успевает занять место.