Мой бывший бывший-2

Вика презрительно кривит губы, всем своим выражением лица объясняя, что она думает о таких мужчинах. И смотрит при этом на меня.

— А он о тебе знает? — Влад продолжает свой допрос.

— Понятия не имею, — Вика равнодушно пожимает плечами, хотя в глазах у неё пустовато для подлинного безразличия, — он не вернулся, значит, либо мертв, либо попросту безответственный мудак. Да и я вышла из возраста, когда не можешь обойтись без папочки.

— А если, — Влад постукивает пальцами по краю новой фотографии, — если папочка с этой мадмуазель у вас общий?

— Хочешь сказать, я — и дочь нефтяника? — Вика даже хмыкает, пытаясь скрыть смешок, и недоверчиво покачивает головой.

— А как еще ты сможешь это объяснить? — Влад пожимает плечами, откидываясь на спинку кресла. — Зачем кому-то был нужен ваш развод? Ну, не на Яра же охотились, в конце концов. Он ведь эту Анжелику сейчас вместе с тобой первый раз видит.

— Возможно, все-таки это актриса? — Я поднимаю брови, пристально вглядываюсь в фотографию. — Она прикидывается дочерью Кайсарова? А где настоящая?

Нет, потрясающее сходство, конечно. Будто её и Вику с одного лекала лепили. Я помню про всю эту муть со сличением, про расположение ушных мочек и так далее.

Но, не зная всей этой истории, я бы при встрече с Анжеликой Кайсаровой натурально остолбенел, узрев бывшую жену с таким мощным апгрейдом.

— Яр, Кайсаров же не мальчик, — Владу моя версия не нравится совершенно, — Это его официальная дочь, от законной жены, между прочим. Он её с младенчества растит. Наверняка даже тест ДНК делал, чтобы убедиться, что это действительно его плоть и кровь. Ты думаешь, отец настолько не знает свою дочь, что за восемь лет не заметит подмены? Да её бы еще в первый месяц поймали и содрали бы с неё столько шкур, что уползала бы она оттуда только одноклеточной инфузорией.

— А еще она изначально была на меня похожа… — рассеянно напоминает Вика, — И откуда-то она взялась…

Её глубоко задумчивое выражение лица и голос заставляют нас обоих уставиться на неё.

— Сдается мне, какие-то мысли у тебя имеются, дорогая невестка, — голос Влада даже звучит выжидающе.

Да уж, судя по всему, имелись. Только делиться ими моя кошка почему-то не очень спешила.

— Да бред, — Вика нервно передергивает плечами, — так, вспомнила кое-что. Но это неважно…

— И все-таки? — терпеливо, но настаивает Влад. — Бред, так бред — не бойся, санитаров не вызовем.

— Да кто вас знает, — Вика сердито зыркает на меня, — может, это ваш план по моей дискредитации?

— Вика, — тон Влада становится еще требовательней, — я уже почти месяц вожусь с вашим делом. Если я в ближайшее время не получу ответы, я их из кого-нибудь вырву. Не из тебя, конечно, я этого не переживу, но спаси моих будущих детей от участи отца-уголовника.

— Мама говорила, — пыльцы Вики выводят на столешнице нервный, неровный узор, — у неё должна была родиться двойня. По всем УЗИ и анализам. Только моя сестра после родов не выжила. Сказали — не хватило кислорода.

От таких откровенний замолкают даже конченые циники.

И Викки сейчас выглядит достаточно уязвимой, чтобы я поднялся и, остановившись рядом с ней, просто накрыл ладонью её руку. Пальцы просто ледяные. Как и всегда, когда она нервничает.

— А в каком роддоме ты родилась, не знаешь? — после недолгой паузы интересуется Влад.

24. Это проклятое прошлое

— Куда тебя отвезти?

Я, пребывая в глубокой прострации, сижу в боковом кресле, теребя неспокойными пальцами ремень безопасности на своей груди.

Куда меня отвезти? Можно куда-нибудь подальше отсюда? Туда, где я все это не знала, не слушала, не обдумывала. И не чуяла запах керосина, так явственно исходящий от моей теперешней жизни.

Какой еще нефтяник? Какой Кайсаров? Откуда моя мама вообще может его знать? Я предполагала какого-то случайного залетчика, которого не было уж очень грустно терять, но…

После того залетчика мама так и не вышла замуж.

Как и я после Ветрова.

Может быть, это все бред? И небольшие косметические изменения в устах пластического хирурга совсем не то, что я представляю? И на самом деле они куда глобальнее, чем скорректировать разрез глаз, или что там тот хирург с моей близняшкой сделал?

Но что такого я сделала Анжелике Кайсаровой, чтобы вот так меня подставлять в глазах моего же мужа? Зачем дочери нефтяника подделываться под меня, начинающую адвокатессу, которая её и в глаза не видела?

Или все это сказка, сплетенная Ветровым, для реабилитации в моих глазах? Ведь я не смогу проверить, как выглядит Кайсарова, детей настолько богатых людей в соцсетях сложно разыскать.

Но ведь для меня можно было сочинить историю и попроще, чем вот эта, писаная на воде вилами.

Да и не сказать, что он очень уж реабилитировался. Как возможно взять и простить то, что он сделал с моей жизнью?

Но…