Мой бывший бывший-2

— Ветров, не трать красноречие, и эту волшебную дивную сказочку оставь кому-нибудь другому, — я крепче скрещиваю руки на груди, чтобы унять озноб, — Маруське ты голову задурил, мне не надо. У меня есть адвокат. И пока я в суде не увижу твое заявление об отзыве части иска — эта вся твоя восхитительная чушь про осознание и сожаление так и останется чушью.

— А после? — настырно донимает меня Яр. Вот ведь, актер недобитый. Оставил бы уже меня в покое.

— А какая разница? —я невесело пожимаю плечами. — После у тебя будет все: подтвержденное отцовство, график встреч — ну, или Маруська, которую ты у меня заберешь. Есть разница, буду ли я тебе верить?

Ветров отвечает не сразу. Сначала он молчит, глядя, как усевшаяся в седло Маруська неловко пытается держать спину и как её лошадь медленно бредет в поводу по кругу.

А потом он двигает свою ладонь так, чтобы будто невзначай коснуться моего мизинца своим. Самым кончиком пальца задевает мою кожу, а меня будто током покалывает от этого прикосновения.

— Ты ведь не поверишь, если я скажу, что разница для меня есть, так ведь? — будто уже приняв эту мысль, спрашивает Яр.

Нет. Конечно, нет. Это даже спрашивать не нужно — все видно по моему взгляду.

— Мне очень нужно, чтобы ты мне верила, Вик, — произносит Ветров, не дождавшись от меня ответа вслух, — пока я этого не добьюсь — я не смогу выполнить обещания, что дал сегодня Машуньке.

— К-какого это обещания? — эта внезапное заявление выбивает меня из колеи. И голос вдруг дает петуха, выдерживать его хладнокровным уже не судьба.

— Вернуть тебя, — Ветров слабо улыбается, — если говорить точнее, вернуть вас обеих.

Первое, что вырывается из моего рта после этого его заявления — нервный смешок. Судя по пасмурно поджавшимся губам Яра —  надеялся на иную реакцию. А на какую? На слезы умиления и «да, милый, я согласна, когда будем начинать?»

— Ветров, неужели ты и вправду рассчитываешь, что я на это поведусь? — недоверчиво спрашиваю я, вглядываясь в его глаза. — Поведусь, расслаблюсь, брошусь к тебе на шею, ослаблю бдительность. И поверю в твои мирные намеренья и роковую страсть, озвученные на словах? За два дня до суда? Ну, да, а потом ты мне, что, предложишь стать твоей любовницей, лишь бы быть рядом с дочерью? Чудно. И очень в твоем духе.

— Серьезно? — Ветров поднимает брови. — Думаешь, я бы стал с тобой так поступать?

— Можно подумать, ты при разводе обошелся со мной лучше, — парирую я и снова отворачиваюсь к Маруське. Хорошее надо чередовать с плохим. Меня успокаивает довольный вид Плюшки, которая все еще держится в седле и жутко этим гордится.

— Знаешь, если говорить о мирных намереньях… — Ветров хмурится, будто что-то внезапно вспомнил, а потом расстегивает куртку и что-то достает из внутреннего кармана, — мне есть, что тебе предложить, кроме слов.

Бумаги. Небольшая стопочка — пять или шесть листов, аккуратно сложенных вчетверо.

И их Ветров протягивает мне.

— И что это такое? — я  подозрительно кошусь на бумаги, не торопясь их брать. Гипотезы у меня, конечно, есть, но все какие-то сплошь накуренные…

— Мировое соглашение, — поясняет  Ветров невозмутимо, — по которому я больше не претендую на опеку над Машей и готов выплатить компенсацию по невыплаченным алиментам. Я его уже подписал. Нужна только твоя подпись. Более весомые доказательства моих мирных намерений тебе нужны?

13. Первые шажочки

Если и существует возможность нейтрализовать враждебность Викки ко мне, то она точно проигрывает этому моему маневру.

По крайней мере — у меня в выигрыше несколько минут, когда она думает о чем-то кроме того, как перегрызть мне глотку.

Бумаги Вика просматривает прямо тут, не отходя от вольера, в котором катается Машутка. Еще и вцепилась в них так, что даже попытайся кто-то их у неё отнять — у него бы это не вышло. А вот лишиться пальцев — очень даже.

Давно я не ощущал себя настолько сволочью…

Потому что вот этот страх, этот суетливый взгляд, эти подрагивающие руки, до крови прокушенная губа — все моих рук дело. Это я её запугал.

— Там нет никаких подводных камней, — негромко замечаю я, — я составлял соглашение максимально прозрачным и выгодным для тебя.

И голову сломал на предмет такой компенсации, которую она бы приняла, а не швырнула мне в лицо. Надеюсь, не ошибся с выбором.

— Предлагаешь поверить тебе на слово? — взгляд Викки проедает до кровавых язв. — Тебе?

— Проверь, — я касаюсь её пальцев, сжатых на соглашении, стискивая их только сильнее, — только факты достойны веры, так ведь?

— Я… — Викки оборачивается к Машке, у которой еще не закончилось её занятие, — я хочу связаться со своим адвокатом. Обсудить это. Может, он сумеет проверить твои документы сегодня.

Судя по выражению её лица — она намерена брать меня, точнее мое соглашение, тепленьким. Боится, что я передумаю. Ведь если соглашение будет заключено, потом я с этой частью иска в суд могу не заходить. Никто не примет.