Мой бывший бывший-2

— Если ты мне откажешь сейчас, мы перейдем к следующему пункту плана. И в ЗАГС я тебя отнесу на своем плече, завернутой в ковер, — тем временем Яр сообщает всем гостям плачевную судьбу, что нагонит меня в случае дальнейшей строптивости.

— И с кляпом во рту. Кляп с меня! — суфлерский шепот Козыря, в который раз портит нам всю серьезность ситуации, — с кляпом она в ЗАГСе не откажется!

Светка хихикает еще громче. Изменница. Меня кляпом?!

Я задумчиво опускаю взгляд на свой живот. Большой, кстати живот. Хотя, чего мы хотим? Шестой месяц, двойня — это уже никаким животиком не назовешь.

Один раз меня пронесло мимо этого, на второй раз природная склонность к рождению двойняшек все-таки сыграла свою роль.

— Ладно, не на плече, на руках, — поправляется Яр, приняв мой красноречивый намек. Да, на плече это если и унесешь, то не без членовредительства. А кому оно надо? Правильно, не для того Ветров с меня эти шесть месяцев пылинки сдувал, чтобы так бездарно все испортить.

Я смотрю на Яра оценивающе. В конце концов — изволил устроить спектакль, значит, главной актрисе положена личная драматическая пауза.

Я вообще думаю. И сомневаюсь. Хотя, вообще-то нет. Но кто же сдается так быстро?

— Пожалуй, я все-таки за тебя выйду, Ветров, — наконец резюмирую я, — в конце концов, я не хочу, чтобы отец моих детей надорвался.

Ой, что мне потом будет за такое заявление. Я уже вижу в глазах Яра обещание, что моральный ущерб с меня будет взыскан приличный.

Ладно, ладно, ждем с нетерпением.

А сейчас — Яр, ничуть не расстроившись, что его список будет выполнен не до конца, все-таки надевает на мой палец золотой ободок кольца.

Гости, обрадованные тем, что собрались не зря, потихоньку расползаются — кто за шампанским, кто за канапешками, кто потанцевать, благо музыка вполне себе настраивает на медленные танцы…

Маруська в белом платье принцессы — которое внезапно тоже ничего, если папа купил, налетает на Яра сбоку и обвивает руками его поясницу.

— Я же сказала, что мамочка не откажется, если устроить для неё большой праздник.

Мордашка у нашей Плюшки сияет как начищенный пятак. Кто-то чувствует себя персональным папиным свадебным консультантом, без которого бы, разумеется, ничего бы не вышло.

— А, так вот кто это придумал? — я грозно хмурю брови, а Плюшка коварно хихикает и сбегает.

Там где-то ходит дедушка — он охотится на ловко и неожиданно удачно ускользающую от него бабушку. Впрочем, с Маруськой он уже тоже танцевал…

Нашел же время, я думала, что ему будет некогда.

— Ну, что, Ярослав Каримович, — я смеюсь, глядя на Яра сверху вниз, — ты почто в одну реку второй раз пошел? А ну как засосет тебя трясина семейной жизни.

Каримович... Господи, сколько же работы мы устроили паспортному столу со всеми нашими сменами фамилий, отчеств и прочего... Но носить отчество Олега Германовича Яр отказался. Это было ему настолько омерзительно, что он по-жесткому штрафовал всех сотрудников, которые забывались и называли его по-старому. Впрочем, в Рафарме работали сообразительные люди, до них дошло быстро.

С Ютакой мы больше не виделись, если уж говорить о Рафарме. Я познакомилась с его старшим братом, вернувшимся к обязанностями отцовского поверенного, во время конференции в Японии, там же услышала, что младшего Такахеду могучий отцовский пинок спустил к самому подножию карьерной лестницы, заставив начать свой путь с нуля, то есть с самой младшей должности. В том, что рано или поздно Ютака свой статус-кво восстановит — я не сомневалась. А вот недооценивать Козыря он больше не будут.

— Спасибо, родная, — теплые губы Яра тем временем касаются моей макушки, — спасибо, что согласилась стать моей женой, после всего, что я сам же и испортил.

Можно подумать, ты сомневался, что я соглашусь.

Как будто я могла отказаться от его глаз, которые смотрели на меня с таким обожанием. Он меня любил. Быть любимой им мне хотелось больше всего на свете. Хотя, раз он дает мне такой повод...

— Ой, не благодари, — радостно улыбаюсь я, — если ты не понял, это мой коварный план. Я сейчас выйду за тебя замуж и первая с тобой разведусь. Закрою последний гештальт.

Это шутка, мы оба это понимаем. Кто ж меня разведет, я ж по уши беременная, никакой справки не надо, никто мне не даст.

Яр же все равно ревниво обвивает меня руками, опуская подбородок мне на плечо.

— Никуда ты от меня не уйдешь, — спокойно замечает он, — один раз отпустил, хватит с меня.

В такие минуты я перестаю ехидничать и ощущаю, как втягиваются мои колючки. И сама расслабляюсь в его руках — в единственном месте мира, где я могу дышать спокойно.

—  Ты не пожалеешь. Я все сделаю, чтобы ты не пожалела об этом решении, — тихонько шепчет Яр, зарывшись лицом в мои волосы, — и я тебя больше никогда не оставлю, Ви. Ни тебя, ни наших детей.

… Надо было еще тогда понять, что он говорит буквально…

 И три месяца спустя