Мой бывший бывший-2

Как-то фоном слышу, как с лютым матом Влад орет на кого-то по телефону. Только какие-то отдельные его слова. И те не подлежат цитированию. Сгодится за молитву.

— Не плачь, Ви, — шепчет Яр, то ли обнимая, то ли держась за меня, и его снова пошатывается, — не плачь, родная, я еще живой. Да, все равно не плачь.

— Еще?! — истерика раздирает меня изнутри, а этот придурок утыкается губами в мой висок и дышит. Так жадно, будто хочет втянуть меня в себя через ноздри.

— Ты цела, Ви? — пальцы Яра касаются моей щеки — скользкой от слез, ручейком стекающих к моему подбородку. — С тобой точно все в порядке?

— Не думай обо мне сейчас, — я сгребаю в горсти его рубашку в тщетной надежде удержать, остановить.

Вот только его жизнь из него вытекает вопреки всем моим надеждам.

— Я буду думать о тебе, — отрывисто выдыхает Яр, — до самого конца, ясно?

Господи, когда ты создавал этого упертого барана, ты переборщил. Я и раньше не то чтобы радовалась, но сейчас готова начать с тобой судиться. Мог и поменьше. Для блага этого несносного персонажа.

— Одно обидно, — Яр выдыхает эту фразу едва слышно, — я так и не заслужил твоего прощения. Сделал слишком мало. А так...

— Не смей. Не смей. Не смей, — я твержу это как мантру, и мне самой страшно от звучания моего шепота, — просто не смей продолжать эту речь, Ветров. Что я скажу Маруське?

— Что я влюбился в неё, как только увидел? — он еще и смеется. Слабый смех, но даже это — чудовищно с его стороны. И судя по гримасе — он об этом смехе запоздало жалеет, это явно тревожит его раны. — Тогда, у тебя в Люберцах, помнишь? Иначе и быть не могло. Она же — твоя дочь. С тобой у меня… Так же было.

— Прекрати, — я уже почти верещу отчаявшейся от ужаса кошкой, — прекрати говорить так, будто прощаешься.

А вдруг — в его глазах, в невесело изогнувшемся уголке скептичного рта.

А вдруг и вправду…

Я не хочу об этом думать.

Он не может умереть. Он мне медовый месяц обещал, между прочим! И я все помню!

— Тебе надо лечь, — я оглядываюсь в поисках хоть какой-нибудь скамейки, — мы должны замедлить кровотечение. — Влад, да помоги же!

Он возникает рядом сразу же, с зажатым между ухом и плечом телефоном, подхватывает Яра под плечо и дотаскивает его, но не до скамейки — гораздо ближе оказывается машина Ветрова. Там его и паркуем.

Он сидит, упрямо не желая ложиться.

— Итальянскую замшу… Кровью, — Ветров гримасничает, пытаясь состроить рожу, — были бы силы, сам бы себя убил за такое.

— Родной, з… помолчи, пожалуйста, — а я попытаюсь не всхлипывать. Кажется, он пытается шутить, чтобы развеселить меня. И-ди-от!!!

— Так, скорая будет через пять минут, они очень оху… удивились своей расторопности, но на наше счастье, отделение больницы совсем недалеко отсюда.

Влад плечом оттесняет меня в сторону. Приседает напротив Яра, бесцеремонно тыкает его пальцем в грудь. Выше ран.

— Эй, ты свет в конце тоннеля уже видишь, младшенький? 

— Не дождешься, — хрипит Яр, пытаясь бодриться, вот только я-то вижу, как постепенно бледнеет его лицо. А пятна на животе постепенно сходятся, сливаясь в одно огромное море.

— Вика, аптечки неси, все, что найдешь. В моей машине тоже есть, — тихо приказывает Влад, и я, если честно, рада выданному занятию. Это конструктив.

Потому что у меня трясутся руки и ни одна мысль в голове не стоит на месте. Я слышу треск ткани за спиной, и мне даже мерещится скрип зубов — неужели все так плохо?

Нет, мерещится. Я слышу голоса.

— Ну что, доктор, сколько мне осталось? — болезненно, сквозь зубы.

— Печень не вываливается — до пенсии дотянешь, — хмуро отрезает Влад. Однако яснее ясного, что раны ему не нравятся.

Мне они тоже не нравятся, одним только фактом своего наличия. Вид…

Мне просто хочется найти тот же нож и всадить его Косому в печень. И провернуть. Чтобы после не возникало таких потрясающих идей — тыкать этим дерьмом в людей. В живых, мать его, людей, в отца моего ребенка!

В воздухе плывет слабый запах хлоргексидина.

— Вика, кратко и по сути, что было до меня? — прокладывая рану, требует Влад. — Я, мягко говоря, опоздал к раздаче. Что это за уе… ушлепки? Как с ними схлестнулись вы?

Кратко получается. Кратко и сбивчиво, потому что в истерике я тараторю с такой скоростью — Владу даже приходится переспрашивать.

— Нет, чушь какая-то, — Влад разгибается и, в упор надавив Ветрову на грудь ладонью, все-таки заставляет его лечь, — они не должны были пытаться тебя увезти. И Яра… Пускать в расход…

— Они? — медленно повторяю я и кошусь в сторону бандитов, все еще валяющихся в отключке. — Ты мне не веришь? Думаешь, я выдумала?

— Ох… какая у тебя вышла выдумка реалистичная, — Влад саркастично сплевывает на землю рядом с мордой Косого, а затем резко поворачивается ко мне, — Вика, иди сейчас домой. К мелкой.

— А… — Я впиваюсь взглядом в Яра. С нынешнего ракурса я вижу только его ребра, поднимающиеся вверх и вниз. Поднимающиеся! Его дыхание меня обнадеживает.