Мой бывший бывший-2

Почему-то перед моими глазами рисуется картинка — привыкший к охоте в дикой природе кот с хищным прищуром, загнавший в угол маленькую мышь. Мышь не собирается сдаваться без боя, пытается допрыгнуть до вражеской лапы, укусить побольнее — а вдруг испугается и отступит. А кот слишком сыт, чтобы жрать всё подряд, и слишком опытен, чтобы дать мышке слабину. Он играет. То тут приподнимет лапу, то там якобы отвернется, мышка дергается, бросается на просвет и тут же оказывается отброшена назад. Мышка на старте наверняка рассчитывала, что у неё все получится, она прорвется, ну, или хотя бы что коту наскучит и он пойдет спать.

Он и пойдет. После того, как тяжелой лапой переломит нарушительнице своего покоя её тонкий позвоночник.

Нет, Козырь не осуществлял никакого физического воздействия. Но то, что он сделал — имеет ничуть не меньший эффект. По крайней мере у Кристины больше слов не находится. И вообще она с удовольствием бы сейчас провалилась сквозь землю.

— Ну, что, будешь оспаривать подлинность записи? — насмешливо интересуется Эдуард Александрович, глядя в неподвижное от шока лицо Кристины. — Экспертизу мы к суду сделаем. Хочешь мне сказать, что я не имел права ставить на тебя прослушку? Ты удивишься, но подобный пункт имеется в каждом нашем типовом трудовом договоре, в части “Права и полномочия Нанимателя в случае внештатных ситуаций”. И ты под этим ставила подпись. Василий Иванович, ты там как? У тебя давление не подскочило? А то ты как-то покраснел внезапно.

Козлевский и вправду сейчас напоминает близкого родственника вареной свеклы. Багровый, с резко налившимися кровью глазами… Может, ему скорую надо?

Нет, кажется, дело не в этом.

Он резко поднимается из своего кресла, подходит к столу Козыря, подхватывает какую-то чистую бумажку с края столешницы и размашисто что-то на ней пишет, а потом сует в руки Эдуарду Александровичу.

Козырь косится на лист бумаги и ухмыляется.

— Вот так. Василий Иванович уже готов сознаться и все рассказать. Все бы так.

— Вась… — Кристина пошатывается на своих каблуках, только в последний момент удерживаясь за ручку кресла, — ты неправильно понял.

— Дрянь, — это Козлевский выговаривает с очевидным усилием, и с глубокой болезненной гримасой, сломанная челюсть явно не дает ему нормально разговаривать, — какая же ты дрянь, Крис…

Господи, она что, еще и с ним роман крутила? Ютаки было мало?

У Ветрова, сидящего со мной рядом, совершенно стеклянные глаза.

38. Клоуны могут собирать чемоданы

— Итак, я думаю, мы подведем итог этому балагану, — Эдуард Александрович теряет всякий интерес к Кристине после того, как растер её самомнение в порошок, да и она тихонько сползает в свое кресло, закрывая лицо руками, — все мы знаем, что сейчас передо мной нет ни одного невиновного. На каждого из вас у меня уже есть достаточное количество компромата. Кроме, пожалуй, тебя, дружок, — Козырь разворачивается к Павлику, — но сегодня ты попался на горячем. Мне тебя не хватало для полной картинки, прям чувствовал, что в расстрельном списке одного мудака не хватает. Кто-нибудь хочет мне покаяться в своем предательстве? Кристина, у вас самоотвод, даже рот не открывайте.

Павлик вскидывает глаза, пылая такой безграничной надеждой...

— Правда, это вам никак не поможет, разве что карму почистите.

Судя по всему, это вообще любимая тема Козыря — со змеиной улыбочкой приземлять носом в грязь тех, кому он только что подарил надежду на свет в конце тоннеля. Павлик сутулится и огорченно кривится..

— Ну, раз никто… — Эдуард Александрович презрительно прищуривается, — тогда пропуска мне на стол и проваливайте. Собирайте ваш хлам, мои люди проследят, чтоб вы не нагадили мне напоследок. Иски в прокуратуру пойдут сегодня же и… — ой, какая нехорошая у Козыря выходит улыбка, — если хоть кто-нибудь из вас попробует сбежать от этих последствий — я до вас доберусь. И вот тогда мы поговорим без оглядки на закон. Как я люблю. Но вы, конечно, можете решить, что у вас получится от меня уйти...

Он будто бы даже надеется, что изменники попытаются сбежать, предвкушая, как лично разотрет их в порошок.

Его жертвы же впечатляются настолько, что сваливают в рекордно короткие сроки. Василий Иванович — явно на ходу набирает скорую.

Ветров поднимается с дивана рывком, и его лицо по-прежнему неподвижно, с того самого момента, как нарисовалась информациях о любовниках Кристины.

Кажется, он даже минут пять сидел, прикрыв глаза и что-то сосредоточенно обдумывая.

Как же задела его, кхм, ветреность его бывшей невесты. Как же я хочу выцарапать эти мысли из его головы своими ревнивыми когтями.

— Скажи, как давно ты об этом знал? — Яр не поднимает глаз на Козыря, предельно дотошно изучая собственные запонки. — Как давно ты, мой друг, знал о том, что моя любовница спит с кем-то еще? Я, между прочим, на этой… жениться собирался.

Надо же, о каких вещах он сейчас вспоминает. Собирался, да, целых пару дней. Или дело началось раньше? Я ведь многого не знаю об их отношениях, не знаю и того, что именно у Ветрова было с Лемешевой.