Мой босс, соперница и я

Зазвучала медленная композиция, кажется, Мэтью Кома «Kisses back». Неплохая песня, у Никиты она была в плейлисте в машине. «Пригласи ее на танец», — толкнул его внутренний голос.

— Пошли все же потанцуем. Мне нравится этот трек, — нет, это произнес не он, а Иван. Опередил на доли секунды! Сопляк!

— Пошли, — легко согласилась она, и тут же поднялась.

Акулов подавил в себе желание вскочить следом и перехватить инициативу, поскольку понял, насколько это будет глупо и несолидно смотреться. Он же не подросток, чтобы задираться с братом перед девушкой. Проигрывать тоже нужно уметь, сохраняя лицо. Да и такую почву для сплетен давать подчиненным тоже опасно. Но глядя, как эти двое танцуют, еще и болтают о чем-то, смеются, Никита снова стал закипать. И чтобы опять же не сорваться здесь, при подчиненных, решил на время уйти. С глаз долой, как говорится…

Он, прихватив баре охлажденную воду, поднялся к себе в кабинет. Скинул пиджак, расстегнул еще несколько пуговиц на рубашке и осушил почти целую бутылку минералки. Включив лишь настольную лампу, он несколько минут просидел бездвижно в кресле, погрузившись в мысли. Потом резко поднялся и подошел к окну, за которым раскинулись огни ночной столицы. Опять вспомнилась Казань, и как они с Таней стояли на балконе отеля и так же смотрели на вечерний город. А потом она не могла вернуться к себе в номер. Никита усмехнулся, вспомнив, как застал ее за окном своего номера, замерзшую, растрепанную, беззащитную. Вызывающую почти неконтролируемое желание схватить в охапку, прижать к себе, согреть своим телом. Но тогда у него еще получалось сдерживать свои порывы, почему же с каждым днем это становится сделать все тяжелее? Чем больше он пытается, тем хуже выходит. А может стоит…

— Никита… Романович, — прервал его размышления тихий голос.

Он резко обернулся и не смог скрыть разочарования, следом за которым накатило уже привыкшее раздражение. Лика. Что она здесь делает? Чего явилась?

— Что-то случилось? — ровным голосом спросил он.

— А вас? — она медленно направилась к нему.

— У меня все хорошо, — Никита засунул руки в карманы и выжидательно склонил голову набок.

— А я, кажется, слегка перетанцевала, а может и вина выпила лишнего, — Лика смущенно и одновременно кокетливо прикусила губу. — Вот и решила немного посидеть в тишине в родной приемной… А тут вы… Может, это судьба, Никита Романович? — ее рука легла ему на грудь. — У вас так бьется сердце, вы волнуетесь?

— Лика, — Никита перехватил ее запястье и убрал руку, — это уже лишнее. Похоже, вы действительно слишком много выпили. Уходите. Впрочем… Можете остаться. Уйду я, — он сделал было шаг по направлению к двери, как вдруг услышал сдавленный стон.

Мысленно закатив глаза, он все же обернулся. Лика же покачнулась и, безуспешно пытаясь удержаться за кресло, стала медленно оседать на пол.

— Да что ж такое!.. — процедил Никита и все же успел подхватить ее. — Лика! Лика, придите в себя.

Однако та не реагировала на просьбы, повиснув на его руках как кукла. Никита тихо выругался и понес ее на диван. Уложил ее, собираясь пойти поискать аптечку, а в ней какой нашатырь, но тут Лика зашевелилась. Никита не успел опомниться, как она обвила его шею руками и, прошептав с придыханием:

— Никита… — потянула его на себя.

Он хотел оттолкнуть ее, но почувствовал некое сопротивление: прядь волос Лики каким-то образом зацепилась за пуговицу на его рубашке. Этого только не хватало! Сперва Никита попытался отцепить волоски аккуратно, но Лика уже тянулась к нему губами, и он, не выдержав, со всей силы рванул прядь. Наконец-то! Лика взвизгнула и отпустила его, Никита же, не медля, поднялся на ноги.

— Вижу, вам лучше, — ледяным голосом произнес он, поправляя воротничок рубашки. — Возвращайтесь на праздник. Или езжайте домой, если вам так плохо. Очень надеюсь, что в данный момент вы сами не понимали, что творили. На этот раз я сделаю вид, что ничего не было, но если подобное повторится…

Договорить он не успел: Лика уже сама подскочила с дивана и, зло зыркнув на него глазами, быстрым шагом вышла из кабинета. Никита проводил ее напряженным взглядом и уже, не сдерживаюсь, витиевато выругался. Здесь точно не обошлось без поддержки родительницы. Спелись, что б их… «Нет, мама, эта девица точно здесь больше работать не будет, даже если ты снова устроишь себе отдых в больнице, — Никита схватил со стола недопитую бутылку с водой и осушил ее залпом. — Хватит с меня этого спектакля. Уволю, к чертям собачьим! В понедельник».

Никита взял свой пиджак, перекинул его через плечо и тоже покинул кабинет.

— Где Таня? — уже прямо спросил он Ивана, застав того в одиночестве у барной стойки. И опять с бутылкой пива.

— Ушла домой, — ответил тот. — Сказала, что утюг забыла выключить. Спешила. Я проводил ее до такси…

— Черт, — Никита нашел в кармане пиджака телефон и стал искать во входящих номер ее телефона. Быстро набрал ее номер и стал слушать долгие гудки.

— Может, спать уже легла? — догадавшись обо всем, предположил Иван. — Она выглядела уставшей.

— Да, наверное, — нехотя согласился Никита и отключил вызов.