Мой Блэк, Моя Рэд

Может, причина того, что я смеюсь, как чокнутая, в том, что его фраза пробила его обычную броню и показала сторону, которую он так редко демонстрирует. Юмор. Или может в том, что я не хочу, чтобы он пилил меня за тот поцелуй. Все, что знаю – я не могу перестать хихикать.

Себастьян дарит мне полуулыбку.

– Ага, всмятку. Ты двигалась так быстро, что я не был уверен, заметила ли ты вторую стеклянную дверь.

Он смеется вместе со мной, и за эти короткие мгновения, пока мы ползем наверх, мое сердце успевает почувствовать свет. Он так смотрит на меня, что у меня ощущение, что я могу все-все рассказать ему, и он поймет. Наш смех стихает, однако его голубые глаза все еще искрятся весельем, и я осознаю, что даже несмотря на то, что мы не можем быть любовниками, я все еще нуждаюсь в его дружбе. Хочу почувствовать толику преданности, которую он оставляет только своей семье. Я очень этого хочу. Он был прав, говоря о нас. Я чувствую связь с ним, которую не могу объяснить. Если он когда-нибудь будет нуждаться во мне, я буду рядом, во что бы то ни стало.

Звук открывающихся дверей лифта прерывает мои размышления. Я пытаюсь выйти, однако Себастьян перегораживает мне дорогу. Все веселье ушло, и он пристально смотрит на меня.

– Так, где тебя носило, Наталия?

Глава 7.

Талия

Вот так легко, лишь саркастично назвав меня по имени, Себастьян рушит все мое спокойствие.

– Я проверяла зацепку, если хочешь знать.

Он опускает руку, озадаченно хмуря лоб.

– Какую зацепку?

Прошмыгнув мимо него, я убеждаюсь, что нас разделяет несколько шагов, и лишь потом бросаю через плечо:

– Я ездила в старую квартиру Томми, разговаривала с консьержем.

– Ты что?

Я вздрагиваю от гнева, звучащего в его голосе, однако не сбавляю шаг. Пока я вставляю карту в дверь своего номера, он уже рядом, кипит от ярости.

– Я уже говорила, что у меня есть подстраховка.

Как только дверь захлопывается, он врывается в мое личное пространство и делает вдох у моей шеи. Выпрямившись, он смотрит на меня сверху-вниз, а его глаза становятся темно-синего цвета.

– Я, бл*ть, твой телохранитель, Талия. Ты не должна была ездить туда без меня.

Я пожимаю плечами.

– Ты уже отклонил предположение, что у Томми могли бы быть другие родственники. Так что я знала, что ты меня не отпустишь.

– Конечно же, нет, – огрызается он.

Я вздыхаю и иду в ванную комнату, закрыв за собой дверь. Пока я делаю свои дела, Себастьян кричит:

– Ты выяснила что-нибудь полезное?

Я уже начинаю отвечать ему, однако обрываю себя и открываю дверь. Не хочу кричать весь разговор. Себастьян выжидающе смотрит на меня и поднимает брови, когда я возвращаюсь в комнату.

– Я выяснила, что у матери Томми был бойфренд, – говорю я, расстегивая пиджак и снимая его. Повесив жакет на спинку стула, я продолжаю:

– Он перестал появляться несколько лет назад.

Себастьян фыркает и скрещивает руки.

– У этого бойфренда есть имя?

Я качаю головой.

– Нет. Консьерж не в курсе. Он сказал лишь, что у парня была тяжелая поступь. Это все.

– И ты ради этого подвергнула себя риску, поехав в Нижний Ист-Сайд? – недоверчиво спрашивает он.

Я снова жму плечами и прохожу мимо него в ванную комнату.

– Я должна была знать наверняка, Себастьян. Я вернулась в целости и сохранности. Не беспокойся.

Я расчесываюсь, а он меж тем приваливается к дверному косяку, неодобрительно взирая на меня.

– С кем ты ездила?

– Меня подбросил друг.

– Сколько, бл*ть, у тебя бойфрендов? – рычит он низким голосом.

Я ловлю его взгляд.

– Нет у меня никакого бойфренда. Я слишком много работала. Ты узнал, где было напечатано последнее письмо с угрозами?

Он еще мгновение удерживает мой взгляд, потом расстегивает свой пиджак, чтобы спрятать руки в карманы брюк.

– Пока нет. Мой человек проверяет одну ниточку, которая может привести к источнику.

– Такое ощущение, что мы оба облажались, – говорю я, пытаясь расческой разгладить волосы. Когда становится очевидно, что непослушные локоны не собираются сдаваться, я начинаю рыться в косметичке в поисках шпилек.

Я уже делаю попытку соорудить из моих волос французский пучок, когда Себастьян отводит мою руку и волосы снова падают волнами на плечи, а потом он шепчет:

– Ты такая внутри, и только это имеет значение, Талия.

То, как он произносит мое имя, как делал 6 месяцев назад интимным голосом, разрывает меня изнутри. Я ловлю в зеркале его пристальный взгляд, и мое сердце начинает бешено биться, до меня доходит, насколько глупым было желание поделиться с ним моим уродливым прошлым. Когда он смотрит на меня, он видит хорошего человека. Я бы хотела быть достойной этого. Я никогда в жизни не хочу наблюдать, как в его глазах тускнеет вера в меня. Все, что мне остается, – заслужить его уважение своими будущими поступками.

Кивнув, я пробегаюсь пальцами по волосам, затем добавляю мусс, чтобы сгладить завитки. Я заканчиваю и хихикаю над сумасшедшими локонами.

– Наверное, надо довольствоваться тем, чем одарила матушка-природа.

Снова взбив волосы, я выхожу из ванной и надеваю пиджак.

– Прическа называется «эффект мокрого снега», как думаешь?