Мой Блэк, Моя Рэд

 — Ага, — хихикаю я, а затем рисую «Две Лии» сверху листа.

Смеясь от восторга, Амелия берет ярко-розовый маркер, и, высунув язык от старания, выводит свое сердечко рядом с моим. У нее получается неровно, и больше похоже на овал, чем на сердце, однако она остается довольна проделанной работой, и взволнованно объявляет:

 — Две Лии, два сердца.

Я улыбаюсь, думая о двух соединенных сердцах на своем кулоне. Одно для меня, одно для нее, когда она станет чуть постарше.

 — Ага, две Лии, два сердца. И когда это ты успела стать такой умной?

Сжав мою шею в крепком объятии, она говорит:

 — Это все ты.

Потом спрыгивает и бежит в сторону своей комнаты, а ее новые рисунки парят вслед за ней подобно воздушному змею.''

С сильно бьющимся сердцем, я прячу листок в сумочку, затем иду в конец аллеи. С каждым сделанным мной шагом уверенность, которую я достигла за все эти годы, медленно тает и ускользает прочь, подобно змеиной коже.

Наконец я дохожу до заднего угла здания и смотрю на пожарную лестницу.

Все мое детство эта металлическая платформа была спасением от моего мира. Все, что мне надо было сделать, — это спуститься по этой лестнице и обрести свободу.

«Какой же наивной я была» — бормочу я.

Мои мысли мчатся к ночи моего побега, к ночи, когда погибла Амелия. Тогда, на острове Марта Виньярд, я рассказала Себастьяну, что Хейс сделал со мной, однако я кое-что утаила.

Уолт вместе с Хейсом и Джимми на несколько часов заперлись в соседней квартире, что было мне на руку. Мне была необходима тишина, чтобы подготовиться к тесту по математике, поэтому после того, как я нарисовала «Две Лии» для Амелии, я усадила ее на диван перед телевизором вместе с любимой куклой и включила одну из программ, которая, я знала точно, увлечет ее.

Спустя пятнадцать минут моих занятий, Уолт вваливается в маленькую кухню и усаживается на один из стульев, стоявших у стены в нескольких шагах от стола. Мы двигали их к столу лишь в тех случаях, когда все вместе садились есть.

— Сообрази мне какие-нибудь яйца и тост, Талия, — невнятно бубнит он с полуприкрытыми глазами.

Я заостряю на нем внимание. В первый раз я так близко вижу его под кайфом. Раньше он хотя бы прятался от меня. Через стенку я слышала, что он гиперактивен, слишком сильно смеется, слишком громко разговаривает. Я знала, что он начал принимать экстази, который упаковывает вместе в Хейсом, но на этот раз он принял больше, чем обычно. Я вижу это по его бьющей через край энергии, обильном потоотделении и последующим за всем этим периодом крайнего истощения. Я не понимаю, как он умудряется скрывать свою зависимость от моей тети. Меня бесит, что она взяла себе двойную смену, и из-за этого ее не будет дома еще несколько часов. Означает ли это, что сейчас она зарабатывает достаточно денег, чтобы мы могли уйти? Часть меня думает, что для Уолта будет огромным облегчением, если мы заберем Амелию с собой, и что он даже не заметит, что ее нет, либо просто не станет утруждаться ее поисками. Нет никаких шансов, что я брошу ее. По крайней мере, Амелия сейчас в другой комнате, и хотя бы не увидит его в таком состоянии.

— Почему бы тебе не пойти поспать? — спрашиваю я низким, саркастическим голосом.