Мои Белые Боги

Как бы быстро не бежали человеческие ноги, ноги мориспен бегут быстрей. Помощь не успевала. Решаться надо было быстро. Саша села на край ловушки, куда не так давно провалился Перекоос и съехали вниз почти все члены экспедиции, оттолкнулась, отбила копчик, не удержалась от ругательств: – твою ж… Правда не в слух, вслух это медленно, это промелькнуло в голове, потому что всё происходило очень быстро. Да хранят нас боги от переломов. Пролетев вниз совсем немного, и упав на чье-то тело, и быстро перекатившись в сторону и тот, кто смягчил ее падение, тоже видимо отказывался стать подушкой во второй раз, и перекатился в другую сторону. И кто-то снова скатился: Отика или усатый вестник – только они оставались наверху. И этот кто-то скатился вниз удачно, сразу на ноги. В помещении, куда они свалились было темно. Единственные источники света палки-факелы оказались под ногами, пара из них переломалась, еще пара оказалась в углу и светила тускло. Последним съехал вниз усатый вестник, перед этим бросив шарик с буквой V, защитивший убежище от полчищ мориспен. Наверху, через изгибистый спуск была видна яркая вспышка света, куда ярче, чем появлялась от шарика с буквой V.

– Заработало, – гордо сказал Отика, – Саша? Кольцо?

– Со мной, – отозвалась девушка.

– Она здесь. Найдите дверь, – отозвался усатый вестник. И пора было бы уже познакомиться и узнать хотя бы его имя, но как-то всё что-то мешало, и скоро раздался жутковатый звук камня по камню. Помещение, в которое свалилась экспедиция маленькое, тесное, душное. Саше очень хотелось выбраться из тесной, каменной «гардеробной». Давление стен было почти физическим, давило на грудь, так что не хватало воздуха, тиски сжали голову обручом, и кровь стучала по вискам одной только мыслью «прочь отсюда». Вероятно, это и называется непереносимостью замкнутого пространства. Слово-то еще такое, обозначающее эту фобию. Надо же как вылетело из головы, прочь отсюда. Лоб покрылся мелким холодным потом, и Саша глубоко вдохнула может быть последний глоток воздуха и долго-долго выдохнула, сжимая кольцо, чтобы вернуть самообладание. Уцелевшие два светильника подняли с пола и осветили вырезанную в стене нишу-полку и совершенно ровные стены. Не понятно, как они смогли отыскать дверь, да еще и открыть ее, но раз Перекоос смог это сделать в одиночку, то можно предположить, что вестники отлично изучили строительные традиции мориспен. Подул легкий ветерок. Риспийцы выходили из тайного хранилища и чья-то рука ухватила девушку за локоть и риспиец, плотный, с носом-картошкой ласково сказал: – Проход свободен, сэвилья. Идем. Там будет легче.

Саша бодро ответила «Да». Ее голос прозвучал жалко и затравленно, но сделав буквально пару шагов и очутившись в общем, широком проходе на нее обрушилось неимоверное счастье, будто она уже спаслась от всех преследователей и оказалась если не дома в Москве, то уж точно в укреплении под надежной защитой. Здесь было легче дышать и, насладившись этим естественным процессом, она проверила на месте ли кольцо, не сильно доверяя похолодевшим и чуть онемевшим рукам. Теперь передать кольцо – крайне важная задача.

– Надо доработать светильники, – послышался рассудительный голос Отики, – светильники должны стать более прочными.

– Перекоос! Изирда! – кричали риспийцы.

– Стойте, где стоите! Мы идем к вам!

– Я всё делаю правильно, – подумала Саша, – если Альмахатери втянула меня в эту войну, значит, как-то по своей божественной шкале оценивала мои силы и возможности. Правда, силы немецкого рыбака и Джен тоже оценивала и где они теперь? Тьфу! Лучше вообще не думать, просто делать.

Выбравшись из тесного тайника, экспедиция очутилась в просторном проходе сверху донизу выложенным шестиугольными каменными плитами и все кто участвовал в первой вылазке в кулькит, безусловно испытали чувство де-жавю: в таком или точно таком же проходе они уже были вместе с драгэти. Кроме того, «факел» осветил оставленную драгэти метку на стене, о которой говорил Перекоос: один из шестиугольников на стене ярко-желтого цвета и в одном из шести углов имеется точка, указывающая направление выхода из нижнего уровня. Знак предлагал идти налево. В этом направлении ушел Перекоос с Изирдой, в этом направлении начала двигаться экспедиция, выкрикивая имена товарищей, которые не должны были уйти далеко. Над головой, под ногами и что особо печально, впереди и позади, послышался топоток – шуршали спешащие ноги мориспен. Вполне возможно строение прохода многократно усиливало звуки передвижения врагов человеческих, но даже деленное на два и на три, все равно их очень много! Если мори будут бежать очень быстро, то и зубы не понадобятся: просто затопчут. Это шуршание-топот и не думало затихать, оно создало неприятно щекочущий фон к поискам ушедших вперед членов экспедиции.

Помогая Саше подняться на ноги, Отика громко икнул, постучал себя легко в грудь и с налетом высокомерия произнес: – Извиняюсь. Слышите? Это мой «пылач» поджаривает мориспен.

Саша кивнула. За этим топающим фоном она не могла различить каких-то других звуков.

– Изирда!