Мой беглец

– Кристоф, – в мою дверь раздался осторожный стук, но он не вошел, за что спасибо, конечно. – Ты… что сейчас хочешь делать?

– На пробежку пойду, – крикнул громиле.

Пожалуй, хотя бы час без него и наедине с моими мыслями будет лучшим решением на сегодня. Так, теперь бы найти мои спортивки. Пока я искал одежду, вспомнил, что не прочитал сообщения от друзей из Стокгольма. Когда был готов выходить, на минуту задержался. Окунулся в сообщения и не слышал, как в мою комнату вошел Белов.

– Я пойду с тобой, – раздалось у двери.

Поднял голову и… отпрыгнул как минимум на метр от него!!!

– Эт… эт… – заикаясь, выдавил из себя. – Это был ты-ы-ы?!!

Громила в черных спортивных штанах и в толстовке с капюшоном, наглухо скрывающей его лицо. На этой толстовке, прямо на груди маленький белый знак “NAN”. Есть такой бренд. Но… но не в этом дело!

– Так это был ты?!! – уже заорал на него, с ужасом осознавая, что он не врал.

Там, в Стокгольме, когда я спешно приехал из России. На следующее же утро вернулся и к своим пробежкам. Каждый день и в дождь, и в солнечную погоду бегал по любимому парку Хумлегарден, по ухоженным дорожкам, по аллеям, мимо фонтана. И в то же утро я заметил здоровенного парня. Который бегал примерно в то же время. Сначала я не обратил на него внимания, но потом выдалась жутко дождливая неделя. Обычно, даже заядлые бегуны стараются в такую погоду не выходить на улицу. Но я упорно бегал. Бегал и он. Всегда в одном и том же костюме. Всегда в капюшоне, лицо скрыто. Я мысленно его прозвал тенью. Сначала удивлялся, а через какое-то время даже стал ждать его появления. Пробовал поздороваться с ним несколько раз – но в ответ лишь получал утвердительный кивок.

Каждый день! Каждое! Каждое утро!!!

– Я, – ответил Белов и стянул с головы тот капюшон, который скрывал его лицо от меня там, в Стокгольме. – Я тебе сразу сказал об этом.

Он смотрел на меня абсолютно серьезно. Но до меня все равно никак не доходило, что кто-то ради кого-то может… может пойти на такое… Я же… я помню его. Думал тогда, что это новый сосед. И раньше бегал по утрам в том парке, еще до отъезда к маме. И…

– Ты бегать идешь? – выдернул меня из остолбенения Виктор. Он все так же спокойно стоял в дверях моей комнаты. Тот. Самый. Громила. Из парка Хумлегарден. – Ровно через час двадцать нам привезут ужин. Я заказал. Это же наше с тобой обычное время пробежки. Ты потом захочешь есть.

* * *

Мальчишка. Кристоф. Нахмурился и молчит. Бежит впереди. Я понимаю, конечно, он не верил в то, что я сказал правду. Какой нормальный человек после одной встречи рванет в другую страну, в другой город и проживет там настоящей тенью парня, которого встречал лишь раз. Если бы мне кто-то когда-то сказал, что этим идиотом буду я сам – ни в жизни бы не поверил.

Однако, пожалуйста. Не только сорвался, но и вправду делал и делаю все, чтобы быть с ним рядом.

Живя в Стокгольме, наблюдал за ним, узнавал его. Наши утренние пробежки стали для меня самым долгожданным событием. Он не знал кто я. Не видел моего лица. Зато я всегда знал, кто он. Меня впечатляла его настойчивость, обязательность и благородство.

Тот момент, когда он начал здороваться со мной. Я не знаю шведского. И, тем более, не хотел выдать себя своим голосом. У нас реально была лишь одна встреча, но гарантий не было. Не мог понять, почему меня так тянет к человеку, которого совсем не знаю. Но я как чувствовал его. И ни разу в этих предчувствиях не обманулся и не разочаровался.

Однажды, одним жутко дождливым утром я обогнал его. Так получилось. Чтобы он не заподозрил, иногда специально делал так. Обогнал и через несколько метров серьезно поскользнулся на мокрой дорожке. Этот парень мгновенно оказался рядом. Он что-то обеспокоенно говорил мне, положил руку на плечо, призывая посмотреть и сообщить, что со мной, не требуется ли вызвать врача.

А я… До сих пор помню как сильно колотилось в тот момент мое сердце. Я натянул капюшон на глаза и, хромая, пошел своим путем. В тот раз впервые я бежал от него. Бежал, чтобы не потерять. Как бы мне не хотелось быть с ним, открыться, но я не мог позволить ему узнать в тот момент, что все это время я был рядом. Ничего бы хорошего из этого не вышло.

В то дождливое утро он попытался помочь мне. А тем же вечером, я чуть было не наплевал на всю конспирацию, и не бросился спасать его самого.

Тем же вечером, привычно провожал его от друзей. Я сидел в машине, когда Кристоф подошел к своему подъезду. Я уже знал его отца в лицо. Только не в пьяное и не с какой-то металлической хренью наперевес. Мужик выскочил из подъезда и погнал на Кристофа. В ту же секунду я метнулся к нему. Тем вечером был в привычной черной толстовке и с капюшоном на голове. Я думал, не успею. Но мне и не понадобилось. Кристоф с легкостью справился с пьяным родителем. Тогда я узнал, что он отлично дерется. Всего лишь несколько точных ударов и Леннарт повис на подставившем ему свое плечо сыне. Я молниеносно скрылся за ближайшей изгородью, но не был уверен, что он меня не заметил.