Мой адрес - Советский Союз! Том второй

Несмотря на события минувшего дня, спал я нормально, донимала только сменившая дожди духота, несмотря на распахнутые окна. Кондиционеров, в отличие от «Москвы», тут не было, хотя в остальном придраться к чему-то было трудно.

Утром узнал, что трансляцию на СССР будет комментировать Озеров. Оказывается, Николай Николаевич и в боксе разбирается, а не только в теннисе, футболе и хоккее. Снова было собрание, на котором тренеры заявили, что отступать некуда, слишком много потерь. И если бой равный — не стоит ждать милостей от судей.

Так и случилось. Саня Мельников был вне себя от горя, когда трое судей назвали его побеждённым в поединке с венгром Бадари. Приуныли и мы, нам казалось, что в последних двух раундах наш был сильнее.

— Не могу себе простить, что неуверенно провёл первый раунд, — вздыхал Мельников, общаясь с корреспондентом «Советского спорта». — Бадари левша, и боксировать с ним неудобно. Он с первых секунд шёл в ближний бой. Я пытался встречать его прямыми в голову, но пробить защиту не мог. Трудность была еще и в том, что у Бадари сильный удар, и мне на первых минутах пришлось внимательно следить за его правой рукой. Его боковые удары опасны. К тому же он, как и все венгры, очень вынослив. Нужно было как-то раскусить его и охладить пыл. Понимаю, что сначала венгр выглядел эффектнее. Во втором же раунде мне удалось провести несколько удачных серий. По глазам венгерского спортсмена видел, что некоторые мои удары достигли цели. Бадари сдал, но к этому времени устал и я. Понимал — всё решит третий период. Сделал всё, что мог, и был почти убежден, что поднимут мою руку, но...

Вот именно, но! Побеждать надо было с запасом, но Саня этого просто физически сделать не смог.Первое «золото» нашей сборной принёс чемпион прошлого первенства Европы Владимир Трегубов. Бой с югославом Беличем он провёл бой уверенно, и его победа не вызвала сомнений. На табло вспыхнул счет — 5:0. Не помешало даже то, что соперник был левшой. Ещё и в нокдауне югослав побывал, так что всё по делу. А Володька заявил крутившемуся под ногами собкору «Советского спорта», что теперь намеревается побороться за медаль Мюнхена в следующем году.

Третьим из наших на ринг поднялся Юоцявичус. За исход боя мы волновались, в полуфинале Юозас выглядел не слишком уверенно. Удастся ли ему сдержать напор румына Настасе? Тем более, что у румынской команды это был последний шанс позолотить свою победу в неофициальном командном первенстве. Игровой манере нашего боксера Настасе противопоставил, как и ожидалось, свою «правую», которой накануне свалил наповал финна. Наш левша, выше ростом. Легко передвигается в центре ринга. Румын с первых же секунд пропускает прямые лёгкие удары. Свистят по воздуху тяжелые кулаки Настасе, того и гляди зацепит правой. И вдруг — глазам своим не верим… В нокдауне не наш, а румынский боксер.

По итогам поединка у нас вторая золотая медаль. Вскоре наступает моя очередь подниматься на ринг.

— Давай, Женька, ты сможешь! — напутствует меня Лавров, хлопая по спине.

Петер Хуссинг на голову выше меня, на 20 кг тяжелее. Но я почти не волновался, тактику боя мы с Лавровым, который больше Степанова занимается нами, разработали перед боем. Хуссинг — уменьшенная копия Валуева, предпочитает не драться, а бороться. Моя задача — не давать ему толкать меня к канатам, держать дистанцию, хотя руки у меня будут покороче его, но за счёт резкости я должен успевать наносить удары и тут же отскакивать.

Ага, вон и герр Финкель, стоит в сторонке, позади Хуссинга, испепеляет меня взглядом. Увидев, что я на него посмотрел, сразу отвернулся. У-у, гнида фашисткая!

Я сегодня в красном углу. Закончилось представление боксёров. Гонг! Мне сразу же удалось ударами левой раскрыть немца и провести несколько сильных прямых в голову и корпус. Один из них — по животу в концовке раунда — согнул Хуссинга пополам. Нокдаун. А я-то думал, что это пузо (не такое уж, честно говоря, и жирное) мне вряд ли удастся пробить. Причём именно удар в живот заставил его согнуться, а не в печень или селезёнку.

После нокдауна Хуссинг обмяк, но не сдался. Отдохнул в перерыве и с ударом гонга продолжил переть на меня, сопя, как разъярённый бык. Но я был свеж, как утренний туман, и зажать меня в угол оказалось не так просто. Мои удары были всё также резки и точны, периодически заставляя соперника трясти головой или просто ойкать, когда перчатка попадала в живот.

Второй раунд однозначно за мной, и самоуспокоенность сыграла со мной злую шутку. В концовке трёхминутного отрезка немцу удалось затолкать меня в угол, где он принялся не столько бить, сколько толкаться. Да ещё и бодаться. Так боднул, что я получил рассечение верхнего века, кровь сразу залила глаз.

Однако рефери позволил добоксировать до гонга, и только в перерыве принялся рассматривать моё повреждение.

— Дайте мне закончить бой, — попросил я его.

Видно, столько мольбы было в моём взгляде, что рефери со вздохом кивнул.

— Ладно, — ответил он тоже на английском, хоть и был местным, испанцем. — Посмотрим, как твой глаз будет держать удар.