Мой адрес - Советский Союз! Том второй

Внешность у спутника Чайлдса была неприметная, за исключением одной небольшой детали — бородавка, приклеившаяся к левой ноздре.

— Женька, чего застрял?

Оклик Олега Коротаева заставил меня прибавить шаг, но я всё же не смог не оглянуться ещё раз на эту парочку. И поймал встречный взгляд от типа с бородавкой. Неприятный взгляд, с холодным прищуром, меня аж немного передёрнуло. Моё внутренне чутьё подсказывало, что с этим гражданином нужно держать ухо востро. Другое дело, что в дальнейшем пересекаться с ним я не собирался.

В аэропорту в ожидании рейса от нечего делать бродил по залу, задержавшись у прилавка с прессой. Да уж, есть из чего выбрать, газеты и журналы на любой вкус. И тут мой взгляд упал на передовицу «New York Times». На фото красовался я в боксёрских трусах и майке, с ещё забинтованными кистями, а напротив меня, взятый фотографом немного со спины, согнулся в поясе после удара по печени Мохаммед Али. Заголовок гласил: «Русский одним ударом «выключил» великого Али!»

Ну что я говорил! Такая «сенсация» не могла пройти мимо ведущих СМИ, но что её вынесут на первую полосу… Н-да, вот он, мир «золотого тельца», в котором скандалы и жареные факты увеличивают число подписчиков газет и журналов. Или количество телезрителей. Мы тут за два дня успели насмотреться местного телевидения. Столько разных шоу, что нашим телебоссам в лице того же Лапина и не снилось. Причём есть и вполне невинные типа игры-викторины «Jeopardy!», то етсь «Рискуй!». Олегу больше понравилось смотреть вестерны, нашёл он такой канал, причём почти все были мне незнакомы. Да и, честно говоря, по большей части относились к категории второсортных фильмов.

— Эй, мистер, а ведь это вы тот самый русский! — вытаращился на меня немолодой продавец газет и журналов.

И вдобавок ткнул жёлтым от никотина (а может и от грибка) ногтем в мою фотографию.

В ответ я смущённо шаркнул ножкой:

— Вроде того…

— Но как? Как вы умудрились избить самого Мохаммеда Али?!

— Да никто его и не избивал, это мы так, дружески потолкались.

В общем, обуреваемый гордыней, я купил десять экземпляров, которые постарался как можно аккуратнее уложить на дно сумки. Один отправился туда же позднее, когда я, отойдя в сторонку и подальше от глаз нашего руководства, ознакомился с содержанием статьи. Да уж, репортёр повеселился от души, описывая, как никому не известный русский боксёр отправил в нокаут экс-чемпиона мира, которого большинство специалистов продолжают считать сильнейшим тяжеловесом планеты. В принципе, написано по делу, по существу не придерёшься, только в гипертрофированное форме, что свойственно «жёлтой» прессе. Своим показывать не буду, сохраню газетёнки до дома. Будет что, как говорится, детям и внукам показать.

Впрочем, зря я рассчитывал, что руководство делегации будет оставаться в неведении относительно местных до конца турне. В самолёте стюардесса разносила свежую прессу, и Беглов, узрев на первой полосе «New York Times» мою физиономию, тут же уцепил номерок и вскоре обменивался впечатлениями с сидевшим рядом Петуховым. Я так и не понял, радовало его или огорчало прочитанное. Парни услышали краем уха и тоже попросили бортпроводницу, уже закончившую разносить прессу, выдать им ту же газету, и вскоре сидевший рядом Олег Коротаев тыкал пальцем в фото, а я с деланным удивлением поднимал брови. Беглов так ещё и вслух зачитал статью по просьбе собравшихся, благо что наша сборная уселась плотно, оккупировав хвостовую часть самолёта, так что оставшееся время в полёте проходило под обсуждение написанного.

Столица Колорадо встретила нас солнцем и плюсовой температурой. А ещё на выходе из аэропорта небольшой толпой репортёров. Понятно, что объектом их внимания была не вся советская команда, а только Евгений Покровский.

— Мистер Покровский, правда ли, что Мохаммед Али первым начал драку? — вопрошал на плохом русском в маленький микрофон курчавый репортёр с бакенбардами и магнитофоном через плечо.

— Это было не по-настоящему, мы шутили, — улыбнулся я вежливо.

— Но вы отправили Али в нокаут ударом по печени!

— Да что вы, он всего лишь притворялся. Кто я, и кто Мохаммед Али… Разве он позволил бы себе пропустить такой удар от малоизвестного боксёра!

— Скажите, мистер Покровский, вы всерьёз считаете, что Фрейзер сильнее Али?

Это уже вопрошала репортёрша средних лет с блокнотом и карандашом в руках, затянутых тонкой кожей перчаток, причём на английском, и я едва на английском же ей не ответил. А тут ещё и Беглов вмешался, выставил руки, словно отодвигая репортёров от меня:

— Леди и джентльмены, спортсмены очень устали после перелёта, им требуется отдых, все вопросы потом.

После чего попросил представителя встречающей стороны провести нас к автобусу.

— А одеты так же, как и мы, — с чувством некоторого разочарования говорит Толя Левищев. — Только без меховых шапок.