Мой адрес Советский Союз..

Конечно, в ранние школьные годы так далеко я не заглядывала. Школа была стабильным местом, где из нас, таких разных, формировали единый коллектив, придерживающийся широко распространенных и пропагандируемых тогда социалистических принципов – дружбы, равенства, справедливости, взаимопомощи. Пионер – ребятам пример. Сам погибай, но товарища выручай. Неправда ли, красиво звучит. Если поступал не так, то ты понимал, что делал плохо. Стихотворение Маяковского «Что такое хорошо, а что такое плохо» целиком отражает наш взгляд на то, как надо.

Тем не менее, я не всегда поступала так, как надо, но судя по оценкам, училась довольно хорошо. Правда, для этого бабушке приходилось тратить уйму времени. Она требовала от меня, чтобы я спокойно сидела и делала домашние задания. Она даже передо мной ставила будильник, чтобы я вырабатывала в себе силу воли, и хотя бы 10 минут, не дергаясь и не прыгая, сидела на стуле. «У нее в попе шило» – вторила ей мама. Вряд ли это помогало. Сделать меня не такой брутальной смогло только Время.

Дедушка же всегда выступал в роли заступника, всячески потакал моим желаниям, из- под тишка кормил меня конфетами, которые бабушка мне не давала есть, ссылаясь на свойственный мне диатез, словом, был моим основным защитником

Тем временем в школе жизнь текла своим чередом. Мы твердо знали, что всех нас горячо любит товарищ Сталин, он заботится о том, чтобы у нас были хорошие условия для учебы и из нас выросли хорошие и умные люди. Уже в 1946 году в нашем классе у всех девочек были единые школьные формы – коричневые платьица с белым отложным воротником и черным или белым (праздничным) передником, нормальные школьные тетради. В школьной библиотеке нам выдавали учебники, которые надо было к концу года сдать обратно. Поэтому учительница следила за тем, чтобы мы обращались с ними бережно. Кстати, семьям с низким достатком раздавались талоны на бесплатное приобретение школьных форм и обуви и это казалось естественным .

Лидия Терентьевна водила весь класс на какие-то экскурсии, организовала октябрятские, а потом и пионерские отряды, руководила нашей общественной жизнью.

И все же основные мои интересы в то время были связаны не со школой, а с улицей. После школы свободное е время я проводила в нашем собственном дворе, как мы говорили, Собке, в компании с девочками нашего класса, которые жили в наших домах – Наташей Чернышовой, Милой Чуприна, Таней Зубченко. Все они были моими ближайшими подругами. В наших играх участвовали также девочки- ровесники из других школ. Были и какие-то мальчики, но они, если можно так выразиться, не являлись ядром нашего коллектива. Без конца скакали через веревку на вылет и через скакалочку на счет, играли в классики, на газоне – в ножечки, в мяч в наганялы, штандер, и, конечно, в лапту. Иногда, когда набиралась большая команда, играли в прятки и казаки-разбойники.

Из открытых окон соседних домов неслись граммофонные звуки популярных песен, облокатясь на подушки, за нашими играми наблюдали жильцы.

Помню, зимой в школе в младших классах были уроки труда, и нас, в частности, обучали шитью. Как-то мне на дом задали сшить ночную рубашку. Этим заниматься мне совершенно не хотелось, тем более, что на дворе поставили две ледяные горки, было полно моих друзей и было очень весело. Бабушка пригласила к нам домой знакомую портниху, и она на руках, а не на машинке, выполнила мое задание. На утро я без малейшего стыда отнесла рубашку в школу и выдала за свою работу. Конечно, в школе при таком отношении к шитью я ничему не научилась, но в последствии, когда у меня самой появились дети, при необходимости я могла кое-что смастерить сама.

Как я уже отмечала, училась в школе я довольно хорошо. Однако бабушке этого, конечно, было недостаточно. Особенно ее не устраивали мои знания по русскому языку и литературе. Действительно, в средних классах их нам преподавала учительница облика пожилой дореволюционной дамы. Видимо, она была так напугана идеологическими требованиями, что даже мне, на то время жизнерадостному, вольнолюбивому подростку, некоторые ее высказывания казались чушью. Например, она горячо уверяла, что это Пушкин влиял на творчество Байрона, а не наоборот. У нас в классе был даже собран список отдельных ее наиболее ярких цитат. Например: «Выбитый зуб Давыдова делает его речь понятной народу», «Он хотел, чтобы и куры жили в колхозе» (это из Поднятой целины), или «Мадам Бовари была просто маленькой буржуйкой» (о романе Флобера), и тому подобное.