Могучий властелин морей. Чтобы не было в море тайн

Не одну неделю трудились мы, стараясь проникнуть в тайны повседневной жизни местных селахий, и наши познания заметно расширились. Но недостаток времени вынудил нас прервать это исследование, и мы занялись другой стороной жизни акулы, решив хоть что-нибудь узнать о том, как она реагирует на человека.

Глава седьмая Встреча Артура с белоперой

^{Страшная участь Артура.}

^{Что и как едят акулы.}

^{Лучшая защита.}

^{Эксперименты с «антиакулинами»}

Сегодня я погружался вместе с Артуром, чтобы проверить, как поведет себя акула, встретив незащищенного подводного пловца. В прозрачной воде вокруг «Калипсо» ходило несколько белоперых акул. Они плавали как-то лениво, даже вяло, как будто намеренно скрывая свою силу под личиной миролюбия. Я первым спустился по трапу и сразу проплыл к «акулоубежищу», подвешенному на глубине около десяти метров под килем судна.

«Калипсо» бросила якорь метрах в тридцати от рифа Даль-Габ в юго-западной части Красного моря; глубина здесь достигает примерно полутораста метров. День выдался страшно жаркий, ни малейшего ветерка, и я чувствовал себя куда лучше под водой, чем на палубе. А вот и Артур погрузился по соседству со мной и принялся неуклюже плавать взад-вперед около клетки. Когда я вошел в воду, это привлекло внимание лишь нескольких акул, находившихся поблизости; несуразные эволюции Артура сразу были замечены другими, от их вялости не осталось и следа.

Моя камера была наведена на Артура. Солнечные лучи высекали ослепительные блики из его маски. Совершенно беззащитный, он представлял собой идеальную добычу. Его порывистые движения, несомненно, воспринимались на значительном расстоянии чувствительным слухом селахий, отраженные маской лучи буквально провоцировали на убийство. Атмосфера сразу изменилась: мягкое, словно чувственное виляние бесцельно плавающих акул сменилось точными, вкрадчивыми движениями настороженных хищниц.

Среди окружавших нас семи-восьми акул было две крупных Carcharhinus albimarginatus длиной около двух метров, остальные — весьма стройные серые акулы с маленькими грудными плавниками, которых я не мог определить. Вдруг в их поведении что-то изменилось, я увидел, что они выстроились в шеренгу и идут прямо на нас. Одна из белоперых покинула строй и подскочила к Артуру. В последний миг она свернула и ушла прочь, сопровождаемая остальными. Прошло несколько секунд, прежде чем я сообразил, что моя кинокамера продолжает работать; неожиданный маневр акул так меня ошарашил, что я позабыл о ней. Артур по-прежнему как ни в чем не бывало плавал, освещенный солнцем, чуть выше меня. Отойдя вдаль, большая белоперая заложила изящный вираж и снова пошла на нас. Мне показалось, что она взяла прицел на спину Артура, однако на самом деле ее рот коснулся его правой ноги. Новый поворот с открытой пастью, и сквозь воду до меня донесся жуткий скрип чудовищных зубов, смыкающихся вокруг… стали. Акула яростно тряхнула головой и оторвала ногу куклы: осталась только стальная арматура, торчащая из резинового гидрокостюма, будто обломок берцовой кости.

Я прервал съемку и поспешил вернуться в клетку, так как теперь акулы атаковали все вокруг без разбора. Одна из них налетела на клетку, потом метнулась к Артуру, которого мои товарищи на палубе уже тащили вверх. Я подал сигнал, чтобы меня поднимали. Мне что-то не хотелось выходить из клетки наружу и преодолевать вплавь короткое расстояние до трапа после того, что произошло.

Ступив на палубу, я увидел серьезные лица. Мои товарищи окружили тесным кольцом искалеченную куклу, лежащую на предназначенных для нее носилках. Я знал, о чем они думают. Каждому представлялось за маской живое лицо — свое собственное или еще чье-то… Пытаясь развеять мрачную атмосферу, я предложил несколько форсированным голосом выбросить в воду останки куклы. Но слово «останки» только усугубило общее хмурое настроение, к тому же бросить в воду Артура было бы слишком похоже на захоронение в море умершего моряка. Кто-то шутливо предложил прочесть молитву за упокой души Артура; ответом было ледяное молчание. Весь остаток дня мы ходили угрюмые, притихшие, ночью мне снились жуткие кошмары. После этого случая мы долго соблюдали под водой удвоенную осторожность и относились ко всем акулам с повышенной почтительностью.