Могучая крепость (ЛП)

— Я не единственный из священников Матери-Церкви, кто жаждал возопить против её угнетения, — сказал он им. — Не единственный из её любящих детей, чьи глаза видели, как разложение растёт и гноится в самом её сердце. Нас больше, чем вы, возможно, когда-либо предполагали, и всё же нам приказали хранить молчание. Никому не говорить, что мы видели, как растут пятна, пачкается дымоход её лампы. Притворяться, что мы не видели, как мирская власть, богатство, пышность и светская слава князей, кому поручено хранить её в безопасности и чистоте, становятся для них более важными, чем их собственный долг перед Богом и Архангелами.

Его голос становился громче, неуклонно набирая силу, тронутый обличительной силой провидца, и его тёмные глаза вспыхнули.

— Нам приказали — мне приказали — молчать обо всех этих вещах, но я больше не буду молчать. Я открою рот и скажу вам, да. Да! Дети мои, я видел всё это, и мои глаза режет от горя и разочарования. Я видел зло, скрывающееся под внешней честностью Матери-Церкви. Я видел людей, носящих оранжевые сутаны, которые отвернулись от истинного послания Бога, отдали свои сердца не Богу, но своей собственной силе и амбициям. Я видел её пленение, и слышал её крики о помощи, и горевал о её рабстве в тёмные ночные часы, как и другие, и наши сердца тяжелы, как камни, ибо если она может дать приют коррупции, то, несомненно, это может сделать кто угодно. Если она не защищена от зла, то, конечно, ничто не защищено, и у нас нет надежды. Нам не помочь, ибо мы не выполнили великого поручения Святой Бе́дард, и Церковь самого Бога была осквернена. Сама Мать-Церковь стала вратами греха, вратами для тёмного яда души Шань-вэй, и мы — мы, дети мои! — это те, кто позволил произойти этой ужасной, ужасающей метаморфозе. Своим молчанием, своим смирением, своей трусостью мы стали сообщниками её осквернителей, и не сомневайтесь ни минуты, что в конце концов нас призовут к ответу за наши самые тяжкие проступки!

— И всё же…

Его голос затих в тишине, и он позволил этой тишине задержаться. Дать ей нарасти и тяжело повиснуть, наполняя Святую Кэтрин, подобно пульсирующей грозовой туче, наполненной самим ракураи Божьим. И затем, наконец, после маленькой вечности, он заговорил снова.

— О да, дети мои… И всё же. Великое «и всё же». Великолепное «и всё же»! Потому что, в конце концов, Бог снова ниспослал нам надежду. Отправив его в самом невероятном обличье из всех. Выражаясь словами «отступника», в разделении на «раскольников» и в учении «еретиков». Я знаю, что многие из вас, должно быть, шокированы, услышав это, и встревожены. Напуганы. И всё же, когда я изучаю учение этой «Церкви Черис», я не нахожу в нём зла. Я нахожу гнев. Я нахожу бунтарство. Я нахожу осуждение и неповиновение. Но ничего из этого, дети мои — ничего из этого! — я не нахожу направленным против Бога. Или против Писания. Или против того, какой была создана Мать-Церковь и, с Божьей помощью, однажды будет снова!

— Я не скажу, что Черисийская Империя пришла к нашим берегам исключительно из любви, которую все дети Божьи призваны разделять друг с другом. Я не буду говорить вам, что мирские амбиции, соперничество князей, ссорящихся из-за безделушек и иллюзии власти, не сыграли никакой роли в том, что произошло здесь… или в том, что произошло в Заливе Даркос, когда продажные люди в Зионе послали наших сыновей и братьев уничтожить тех, кто осмелился отвергнуть их собственное разложение. Люди есть люди. Они смертны, подвержены ошибкам, несовершенны, подвержены амбициям и ненависти этого мира. Они и есть всё это. И всё же, несмотря на это, они живут в Божьем мире, и Бог может — и будет — использовать даже их слабости для Своей великой цели. И когда я смотрю на Его мир, когда я размышляю над Его словом, — руки снова нежно погладили великую книгу перед ним, — я вижу, что Он делает именно это. Я говорю вам сейчас, и ни один «заморский еретик» не вложил этих слов в мои уста, что то, что Церковь Черис говорит вам о разложении, упадке, зле «Группы Четырёх» и тех, кто служит их воле — это Божья правда, донесённая до нас в бурю войны, потому что Божья Церковь не услышала бы Его во время спокойствия. Люди в Зионе, люди, которые считают себя хозяевами Божьей Церкви, не пастухи, а волки. Они служат не Свету, а самой глубокой, самой чёрной Тьме. И они не хранители человеческих душ, а враги Самого Бога, выпущенные на свободу, чтобы навлечь погибель Шань-вэй на всех нас… если только те, кто действительно служит Свету, не остановят их и не свергнут окончательно.