Могильный червь

Генри уставился на нее. Он не знал, зачем он это делает и на что надеется. Но иногда так оно и бывает. Как будто он был пассажиром, а за рулем сидел кто-то другой. Это было просто не в его власти, и, нравится ему это или нет, он просто должен был подождать. Подождать и увидеть.

- Да, врач общей практики. Лучшая медицинская специальность в мире, как говаривал мой отец.

(видишь? видишь, как это просто, Генри? видишь, как она попадает в твою ловушку? она просила об этом, и теперь она получит это, боже, да, она получит то, о чем просила)

- Он тоже был врачом?

- О, да.

Генри слушал, как его голос ясно и честно говорит о врачебной практике. Ему казалось, что он находится в другой комнате и подслушивает. Девушка, конечно же, поверила. Это было так чертовски легко, что, казалось, не было ничего сложного. Люди доверяли врачам. Конечно, они подавали на них в суд и жаловались, но в глубине души они очень боялись их. Как будто врачи были богоподобными, элитной расой, которая каким-то образом ближе к Всевышнему, чем все остальное человечество. Врач, в общем-то, был выше всяких упреков.

Лиза вздохнула.

- Знаешь, я много изучала химию и биологию в школе. Я тут подумала... Ну, знаешь... что, может быть, когда я закончу в этом году...

- Медшколa?

- Да, наверно... Это глупо.

- Вовсе нет. Может быть, я смогу тебе помочь. Попасть в медицинскую школу нелегко, но если тебя порекомендовал выпускник... ну, поверь мне, это имеет значение.

Бедняжка уже практически влюбилась в него.

Это было то самое время.

- Слушай... почему бы тебе не запрыгнуть? - сказал он. - Я подброшу тебя до города, a ты поможешь мне не заблудиться.

- Конечно... я думаю, это будет здорово.

- Отлично.

(прелестная маленькая шлюшка, которая только рада забраться в чужую машину, вот такая она, Генри, вот какие они все в наши дни: шлюхи, шлюхи и шлюхи)

Она перевела взгляд с него на листья в своей руке и пожала плечами.

- Для урока ботаники.

- Ну, конечно.

(мальчик может доверять только своей матери, больше никому)

Когда она села, Генри посмотрел в зеркало заднего вида, чтобы убедиться, что нет больше никаких машин. Они были совершенно одни. Удовлетворенный, он запер дверные замки с подлокотника и улыбнулся ей, его темные глаза сияли на бледном лице.

Лиза уставилась на него. Ее улыбка ускользнула.

- Что... Гм... зачем ты запер двери?

Генри вытащил из-под сиденья разделочный нож. Он был не очень длинным, но ужасно острым. Его мать вырезала им рождественские окорока, вытягивала анатомические секреты из потрепанных куриных желудков. Прежде чем Лиза успела выдохнуть, он приставил нож к ее горлу.

- О... О, Боже... пожалуйста, - всхлипывала она, задыхаясь, и загар исчезал с ее юного лица.

Генри все еще ухмылялся своей ужасной резиновой ухмылкой.

- Разве твоя мать никогда не говорила тебе не разговаривать с незнакомцами?

2

Стемнело рано.

Наступила осень.

Маргарет Стэплтон мыла посуду в доме Кумбсов, гадая, где же, черт возьми, Лиза - ведь она должна была появиться час назад. Но разве это не похоже на подростка, который отвлекается на одно глупое приключение за другим? Маргарет помнила, как была молода, и ей потребовалось некоторое время, чтобы понять, что ей никогда больше не будет семнадцать лет. Она всегда уходила достаточно рано, намереваясь успеть в школу до первого звонка или вернуться домой вовремя. Но так получалось редко. Сколько раз она была отмечена как опоздавшая, она не могла вспомнить, и сколько раз из школы звонили домой, и ее мать набрасывалась на нее с местью, которую она предпочитала не вспоминать.

Дети были забавной компанией.

Лиза не была исключением.