Могила в горах

Глазок. Из-за нее? Значит, она оставила хоть какой-то след в его квартире. Скоро оставит еще один. Ее осенило, как именно.

Себастиан наполнил обе чашки кофе. Урсула удобно устроилась на диване, подсунув под спину подушки.

– Я останусь ночевать, если ты не против.

– Тебе незачем спрашивать, у тебя есть своя комната.

– Мне обязательно спать в гостевой комнате?

Себастиан осторожно опустил на стол френч-пресс, словно резкие движения заставили бы Урсулу понять, что она сказала, и передумать.

– Нет…

Урсула удовлетворенно кивнула и подтянула под себя ноги.

– Рассказывай, – попросила она с заинтересованной улыбкой.

– О чем?

– О сне.

Себастиан с глубоким вздохом уселся в кресло напротив. Он очень надеялся, что они больше не будут возвращаться к этой теме. Особенно сейчас, когда он внутренним зрением уже видел происходящее в спальне в не слишком отдаленном будущем.

– Черт, как ты с этим пристаешь.

– Черт, как ты от этого уклоняешься. Если не расскажешь, пойду в гостевую комнату. Или домой.

Себастиан посмотрел на нее, увидел улыбку, но знал, что она говорит всерьез.

– Я должен исповедаться в обмен на секс?

– Именно.

– Думаешь, тебе это удастся?

– Да.

Он снова вздохнул. Она так хорошо его знает. Но чтобы выиграть приз, не обязательно бежать дистанцию. Небольшое жульничество было Себастиану Бергману не чуждо.

– Если начнешь врать, я сразу замечу, – сказала Урсула, будто прочитав его мысли. Да, она хорошо его знает. Слишком хорошо.

– Мне надо сперва пописать.

Урсула наклонилась вперед и посмотрела в свою чашку.

– У тебя есть молоко?

– В холодильнике. Ты знаешь, где он.

Она встала с веселым вздохом и пошла обратно на кухню.

Эллинор неподвижно стояла на лестнице и ждала. Наконец лампочка погасла. Глазам потребовалось несколько секунд, чтобы привыкнуть к темноте, а когда они привыкли, Эллинор через глазок увидела свет в квартире. Она сможет без проблем увидеть, когда Себастиан выглянет. Как он удивится. Если, конечно, успеет.

Она позвонила в дверь и сунула руку в сумку.

Когда раздался звонок в дверь, Себастиан стоял в туалете и мочился.

– Я могу открыть, – услышал он слова Урсулы, возвращавшейся из кухни.

Она подошла к двери и по старой привычке приставила глаз к глазку. Глупо, конечно, ведь пришли не к ней, никого из друзей Себастиана она не знает. Честно говоря, ее удивило, что у него таковые есть.

На лестнице было совершенно темно. Неужели человек за дверью не зажег свет?

Эллинор увидела, как тоненький луч света из прихожей исчез, когда к глазку изнутри прижался глаз. Она приставила «Глок» к слегка выпуклой линзе и нажала на курок.

Благодарности

Как всегда благодарим всех в издательстве «Норстедтс»: Эву, Линду, Катерину, Сару, Тулле, Зандру, Лувейну и всех остальных, кто, не покладая рук, работает для того, чтобы наши книги доходили до читателя. Мы очень ценим все ваши усилия.

Еще раз отдельное спасибо Сусанне Романус и Петеру Карлссону за неколебимый оптимизм и постоянную поддержку. Для нас это действительно много значит.

Спасибо нашим зарубежным издательствам за то, что вы верите в нас и прилагаете так много усилий для того, чтобы Себастиан вышел в мир.

Как всегда, спасибо Рольфу Ласгорду за всю помощь в создании Себастиана Бергмана. Обмениваться с тобой идеями наслаждение, ты истинный вдохновитель.

ХАНС:

Я хочу особо поблагодарить весь потрясающий персонал глазной больницы святого Эрика в Стокгольме, но прежде всего доктора Маной Какар, благодаря мастерству и профессиональным знаниям которого я в дальнейшем смогу читать, не пользуясь шрифтом Брайля.

Спасибо Камилле Альгрен, уже двадцать лет являющейся моим дорогим другом, который постоянно облегчает мне жизнь, беря на себя такую большую ответственность в проектах, над которыми мы работаем.

И разумеется, спасибо моей семье: Лотте, Сикстену, Алис и Эббе. За всю любовь и весь смех.

МИКАЭЛЬ:

Я хотел бы поблагодарить всех коллег из продюсерской компании «Три друга» (Tre Vänner) во главе с Юнасом, Микаэлем, Тумасом, Юханом и Фредриком. Самую теплую благодарность я, как всегда, адресую своей замечательной семье. Вы моя опора и в жару, и в стужу. Цезарь, Вильям, Ванесса и моя нареченная Астрид, я люблю вас. Вы действительно классные, важнее вас для меня ничего нет. Обнимаю миллион раз. И еще несколько.