Могила галеонов

В то время к нему явились гонцы. Король Филипп никогда не посылает одного человека, если можно было послать десять. Полученное письмо он воспринял как удар меча. Сообщалось: маркиз Санта-Крус скончался, а король требует от герцога Медины Сидонии стать главнокомандующим испанским флотом, предназначенным для вторжения в Англию!

Герцог страшно побледнел и на минуту лишился дара речи. Потом он медленно встал и вызвал секретаря. Думать над ответом было некогда, и герцог все еще переживал перенесенное потрясение. Он писал королю так, как подсказывало ему сердце:

«Мое здоровье не позволяет мне взять на себя такую миссию. Я несколько раз бывал на море и всякий раз страдал от морской болезни и лихорадки. Долги моей семьи составляют более девятисот тысяч дукатов. У меня нет денег на экспедицию, и даже ради моего короля я не имею возможности это сделать. У меня нет совершенно никакого опыта ведения войны на море. Как же я могу осмелиться взять на себя командование всем флотом?! Мне ничего не известно о том, чем занимался Санта-Крус. У меня нет агентуры в Англии. Вот почему я боюсь подвести вас, ваше величество, и самого себя самым ужасным образом, действуя как слепой вождь, полагаясь на советы тех, кого я не знаю, будучи не в состоянии отличить хороший совет от дурного и правду от лжи».

Едва успев отослать письмо, герцог тут же пожалел о нем: автор письма выглядел трусом. А герцогу вовсе не хотелось такого обвинения, унизительного для его чести. Он боялся прослыть трусом больше, чем смерти. А главное, и это еще увеличивало чувство тоски, он понимал — письмо не достигнет цели. Как все ограниченные люди, Филипп не менял своих решений. Перемена решения для него означала не проявление мудрости, а признание собственной неправоты. А помазанник Господа не может быть не прав по определению.

Герцог понимал, почему назначили именно его. В Испанской империи служили адмиралы, одержимые гордыней, слишком много понимавшие о себе. Он, Сидония, находился выше всех их по положению и, что особенно важно, умел думать. Он был способен и урезонить слишком амбициозных командиров. Неужели у него все в прошлом? Все же адмиралы создавали империю. Среди них числились люди очень одаренные и знающие. Разве они не могут дать ему советы по стратегии и тактике, в которых он так нуждается? Самое трудное, что предстояло герцогу на этом посту — конечно, не ведение войны. Он являлся прирожденным бойцом. Но как он сможет командовать сотней кораблей и десятком тысяч военных, ожидающих своего часа в Лиссабоне (между прочим, каждый месяц задержки обходится в семьсот тысяч дукатов)?

Через два дня герцог написал еще одно письмо. Он знал; вся эта переписка лишена реального смысла, однако считал ее своим долгом, если угодно, даже долгом перед историей (а вдруг его письмо прочтут потомки?). На сей раз он поставил вопрос о целесообразности всей экспедиции. Море, утверждал он, — зыбкое поле сражения. Буря на море может за считанные часы уничтожить целый флот. Сидония знал: герцог Пармский заперт на побережье из-за проклятых нидерландских морских разбойников и ни один испанский корабль пока не может выйти из Нидерландов или войти в их порты. А это также повредит всему делу.

Тут же пришел ответ от дона Кристобеля де Мура, самого влиятельного из секретарей короля:

«Мы не показывали его величеству вашего письма. Видит Небо, наша Армада непобедима!»

Герцогу оставалось только отправиться в Лиссабон. Он мог бы утверждать, что Небеса не прощают людям их собственных упущений, а в деле снаряжения Армады слишком многое следовало исправить, прежде чем она могла рассчитывать на победу.

Первым, что увидел герцог по прибытии в Лиссабон, были горы бумаги, которые служащие вывозили из штаба маркиза Санта-Круса — расчеты, счета, чертежи, планы, списки кораблей — все необходимое для организации вторжения и, конечно, принадлежавшее лично маркизу. Таков был вековой обычай. Сидония вызвал лучших из его секретарей и дал им четкие указания. Любой ценой надо удержать и сохранить хотя бы часть бумаг Санта-Круса. Герцог начинал понимать: сражение с врагом, возможно, будет едва ли не самой легкой частью всего предприятия.