Могила девы

— Позвоню в Управление по борьбе с наркотиками, — предложил Лебоу. — В Уичито или Топике должны быть деньги, конфискованные у покупателей наркоты. Устроим трансфер между организациями. — Он кивнул Тоби, тот пролистал ламинированный телефонный справочник и набрал номер. Аналитик заговорил в гарнитуру — таким же тихим, но решительным голосом, как его удары по клавишам компьютера.

Поттер взял телефон и вызвал Хэнди.

— Привет, Арт.

— Как дела, Лу? Готовишься к отлету?

— А ты как думал? Забурюсь в какую-нибудь теплую хижину. Или в гостиницу. Или на необитаемый остров.

— Сообщишь свое местонахождение? Может, я соберусь тебя навестить.

«А ты, Арт, не без чувства юмора».

— Знаешь, сукин сын, а мне нравятся копы с чувством юмора. Где мой вертолет?

— Ближе посадить не сумели, Лу. Приземлился на поле за деревьями. На реке все-таки слишком большое волнение. А теперь послушай: ты видел вертушку — шестиместная машина. Я знаю, ты хотел восьмиместную, но это все, что нам удалось наскрести. — Поттер надеялся, что Хэнди не очень хорошо рассмотрел вертолет. В такую модель «Сикорского» можно усадить половину футбольной команды «Вашингтонских краснокожих». — Поэтому у меня к тебе предложение: позволь мне выкупить пару заложниц.

— Выкупить?

— Ну да. Мне разрешено заплатить за каждую по пятьдесят тысяч. Все равно места для вас шестерых и пилота не хватит. И багажных сеток в салоне нет. Так что продай мне парочку.

«Какие проблемы, Арт? Я могу пристрелить одну, и тогда мест хватит на всех».

Но ответ будет сопровождаться смехом.

— У меня идея: вместо того чтобы отдать заложницу вам, я застрелю ее. И места будет навалом. И для нас, и для наших чемоданов.

Его смех походил на карканье.

— Но, убив ее, не получишь денег. Как говорит мой племянник, будет облом. — Поттер произнес это добродушно, почувствовав, что взаимоотношения восстановлены. Крепкие, налаженные. Хэнди, судя по всему, серьезно обдумывал его предложение.

— Пятьдесят тысяч?

— Наличными. Мелкими непомеченными купюрами.

Несколько мгновений колебания, а затем:

— Хорошо. Но только одну. Остальные побудут со мной.

— Колись на две. И две останутся у тебя. Не мелочись.

«Не пойдет, Арт. Давай сто тонн за одну. Вот это по мне».

— Нет, — отрезал Хэнди. — Получишь одну за пятьдесят тысяч. На этом и порешим.

Поттер посмотрел на Анжи, психолог озадаченно покачала головой. Хэнди не торговался. Переговорщик был готов изображать, что бьется до последнего, но в конце концов согласился бы отдать сто тысяч за одну девочку.

— По рукам, Лу. Договорились.

— Только знаешь что, Арт? — В голосе Хэнди появились нотки, которых Поттер раньше не слышал, и это встревожило его. Он не представлял себе, что последует дальше. Неужели где-то подставился?

— Что?

— Ты должен сам сказать, которую из них.

— Что ты имеешь в виду, Лу?

Снова смешок.

— Очень простой вопрос, Арт: какую из них ты хочешь купить? Ты же знаешь, приятель, как это происходит: идешь в автосалон и говоришь: «Мне нужен „шеви“ или „форд“». Платишь и забираешь то, что выбрал. Ну и каков твой выбор?

Сердце. Вот где Поттер не поставил защиты. В своем сердце.

Бадд и Анжи смотрели на агента ФБР.

Тоби склонил голову и не отрывал глаз от живых циферблатов приборов.

— Дай подумать, Лу… — Переговорщик больше не нашел что сказать. Впервые за этот день в его душу закралась нерешительность. Хуже того — она слышалась в его голосе. Как он допустил это? Колебание — убийственная вещь на переговорах. Преступники сразу улавливают его, и это придает им силу, неумолимую силу. А в случае с Хэнди, помешанном на том, что должен всегда владеть ситуацией, даже секундная заминка переговорщика могла убедить его в своей непобедимости.

Поттер чувствовал, что своей нерешительностью подписывает смертный приговор всем четырем заложницам. И попытался пошутить:

— Трудноразрешимый вопрос.

— Похоже, так и есть. По-моему, ты в тупике.

— Я только…

— Давай-ка я помогу тебе, Арт. Прогуляемся по нашему убежищу. Согласен? Вот старушка — та, что учит. Машина с большим пробегом. Совершенно изношена. Драндулет, барахло. Дело рук Боннера. Совсем ее заездил. Радиатор до сих пор течет.

— Господи! — пробормотал Бадд.

— Вот подонок! — бросила всегда спокойная Анжи.

Глаза Поттера были прикованы к окнам бойни, освещенным желтым светом.

«Нет! — думал он. — Не надо этого делать со мной!»

— Есть другая, посимпатичнее. Блондинка Мелани.

«Откуда он знает ее имя? — удивился Поттер и беспричинно разозлился. — Она сама ему сказала? Разговаривала с ним? Запала на него?»

— Мне самому она симпатична. Но если хочешь, будет твоей. Еще у нас есть малявка, которая не может дышать. И симпатичная девчушка в платье, которая чуть не стала мисс Одноглазой. Выбор за тобой.

Поттер поймал себя на том, что смотрит на фотографию Мелани. «Прекрати, — приказал он себе. — Отвернись. — Отвернулся. — А теперь думай! Кто в наибольшей опасности?»

Кто больше других помешает ему владеть ситуацией?

Старшая учительница? Ничего подобного. Эмили? Нет. Слишком хрупкая, женственная и юная. Беверли? Ее болезнь, как предположил Бадд, раздражает Хэнди.