Мое второе я

— Да, странная история, — кивнул Арсений. — Человек отправился на работу, а по дороге вдруг решил уволиться.

— Вот-вот. Теперь вы понимаете, почему я так беспокоюсь? Ведь и увольнению, и внезапному отъезду должна быть причина, а он мне ничего не объяснил. Пообещал позвонить, но не звонит. И на мои звонки не отвечает, его мобильный отключен. Просто не знаю, что мне делать…

— И никаких догадок, куда он мог уехать? — спросил Арсений. — Может быть, родственники, друзья?

— У нас нет родственников, по крайней мере близких. Друзей у Николая Ивановича тоже нет… так уж сложилось. Он, знаете ли, человек замкнутый… а еще на редкость деликатный, даже робкий. Всегда таким был, поэтому и не женился. Всю жизнь один. Я, когда овдовела, переехала к нему, чтобы помогать по хозяйству.

— Но… возможно, есть женщина, о которой вы просто не знаете, — вкрадчиво произнес Арсений. — И его отъезд связан с ней. Робкие люди иногда способны удивить…

— Что вы, дело вовсе не в женщине, потому что я хорошо с ней знакома. Они встречаются уже год, Коля прекрасно к ней относится, а ее дочку просто обожает.

— И им тоже ничего не известно о его отъезде?

— В том-то и дело, что Лидочка ужасно беспокоится. Утром мне опять звонила… Ее дочка очень больна, нужна операция за границей, а у Лидочки денег на это нет. Николай Иванович обещал деньги найти, он знаком со многими богатыми людьми, и они захотели помочь ребенку. Деньги нужны в ближайшие дни, и вдруг Николай Иванович уезжает…

— Он предупредил ее о своем отъезде?

— Да. Звонил позавчера, сразу после разговора со мной. Просил не беспокоиться и заверил, что деньги к концу недели будут.

— До конца недели время еще есть, — пожал плечами Арсений, а я взглянула на него с суровостью: он-то хорошо знал, что к концу недели Николай Иванович не появится, на его возвращение вообще рассчитывать не приходится, если он уже более суток мертв. «Бедная женщина», — подумала я и почувствовала угрызение совести. Разумеется, сказать ей правду мне и в голову не пришло, но чувствовала я себя с каждой минутой все хуже и предпочла бы оказаться как можно дальше отсюда.

— Вы думаете, ничего предпринимать не надо? — спросила Эльвира Ивановна, с надеждой глядя на нас, и я мысленно чертыхнулась.

— Даже не знаю, что вам посоветовать, — в раздумье произнес Арсений. — Надеюсь, он свяжется с вами в ближайшее время и все объяснит. Вы сказали, его мобильный отключен? На вашем месте я бы, наверное, обратился в милицию… если бы был уверен, что это не повредит брату.

— Не повредит? — насторожилась она.

— Извините. Совершенно нелепая мысль пришла в голову…

— Какая мысль? — перепугалась женщина.

— Нет-нет… — отмахнулся Арсений, что лишь добавило женщине беспокойства.

— Скажите мне, я должна знать.

— Я просто подумал… что, если Николаю Ивановичу не удалось достать деньги и он решил… раздобыть их другим путем.

— Вы… вы считаете, он мог их… украсть? — пролепетала женщина, но вместо того, чтобы возмутиться, начала беспомощно оглядываться. — Боже мой… нет, нет… конечно, он очень любит Лидочку и на многое готов ради ее ребенка, но мой брат честный человек.

— Разумеется, — кивнул Арсений. — Простите, я не хотел вас обидеть.

— Боже мой, боже мой, — продолжала шептать женщина, перестав обращать на нас внимание, что позволило нам тихо подняться и покинуть ее квартиру. Подозреваю, она этого даже не заметила.

— Похоже, я ненароком угадал и покойничек действительно кого-то ограбил, — весело заявил Арсений, когда мы выходили из подъезда. Тут он посмотрел на меня и нахмурился. — О чем ты думаешь с таким разнесчастным видом?

— Что теперь будет с девочкой? — вздохнула я. Арсений закатил глаза.

— Маруся, если тебя так волнуют чужие дети, значит, пора заводить своих.

— Обойдусь без дурацких советов, — разозлилась я.

— Да? Знаешь, пожалуй, о детях и мне стоит подумать, потому что я тоже внезапно проникся…

— Ты? Сомневаюсь, что ты способен на подобные чувства.

— Почему это? Очень даже способен. И в доказательство готов помочь девчонке. А что? Узнаю, сколько стоит операция, и переведу деньги. После этого ты поверишь, что я созрел для отцовства?

— Как был выпендрежником, так им и остался, — буркнула я, садясь в машину.

— Ты упорно не желаешь замечать мои положительные качества.

— А они есть?

— Сколько угодно. Кстати, если неведомая Лидочка получит деньги, то будет уверена, что ее возлюбленный жив-здоров, а это в наших интересах. Сестрица решит, что он денежки свистнул, и с милицией торопиться не станет. По справедливости раскошелиться должна твоя подруга, покойничек ее забота.

— Не советую ей говорить об этом, она еще оплакивает утрату двадцати тысяч долларов.

— Выходит, пострадавшей стороной снова стану я. Готов пожертвовать бабками, чтобы хоть немного вырасти в твоих глазах.

Раиса встретила нас с телефонной трубкой в руке.

— Есть предложение заняться благотворительностью, — осчастливил ее Арсений.

— Некоторые даже доброе дело способны превратить в балаган, — прошипела я, проходя в кухню.

— Чего опять делите? — нахмурилась Раиса.