Мое время — ночная пора

— Лаура, на экскурсию по кладбищу все пошли?

— Все, кто был в автобусе. Ведь некоторые взяли детей и приехали туда на своих машинах, устроив самодеятельную экскурсию. В смысле, я видела, как они там ходят сами по себе. Когда ты была ребенком, тебе нравилось рассматривать надгробия? — Лаура повесила пиджак в шифоньер. — Джинни, я люблю тебя, но мне надо прилечь. И тебе бы не мешало. Сегодня наш звездный час. Мы получим медаль или памятный значок, или что-то такое. Как ты думаешь, они заставят нас петь школьный гимн?

Джин поднялась и положила руки Лауре на плечи.

— Лаура, это важно. Ты не заметила, кто-нибудь из автобуса нес розу? Или, может, ты видела как некто оставил розу на кладбище?

— Розу? Нет, точно, нет. Я видела, что какие-то незнакомые люди возлагали цветы на могилы, но из наших никто. Разве у кого-то из них там похоронен кто-нибудь настолько близкий, чтобы приносить цветы?

Могла бы и сама догадаться, подумала Джин. Лаура не обращает внимания на тех, кто не может быть ей полезен.

— Все, не стану больше тебе мешать, — сказала она. — Во сколько мы должны быть внизу?

— В семь — фуршет, в восемь — банкет. Медали нам вручат в десять. А завтра поминки по Элисон и что-то вроде полдника в Стоункрофте.

— Лаура, а ты потом сразу в Калифорнию?

Внезапно Лаура крепко обняла Джин.

— Я еще не решила. Скажем так, у меня есть вариант и получше. Ну, до встречи, милая.

Едва дверь за Джин закрылась, Лаура вынула из шифоньера саквояж. Как только закончится ужин, они улизнут. Вот что он сказал: «Я сыт по горло этим отелем, Лаура. Возьми с собой самое необходимое, и перед ужином отнеси сумку в мою машину. Главное — держи рот на замке. Поедем на ночь в одно памятное место. Двадцать лет назад ты не разглядела, что я славный парень, но мы наверстаем упущенное».

Упаковав кашемировый пиджак, который она надевала утром, Лаура улыбнулась. Я сказала ему, что обязательно пойду на поминки по Элисон, однако мне все равно, если мы пропустим полдник.

Потом нахмурилась. Он ей ответил: «Я ни за что не пропущу поминки по Элисон», хотя, разумеется, он имел в виду, что мы будем там вместе.

19

В три часа дня позвонила Алиса Соммерс, чем удивила Сэма Дигана.

— Сэм, ты не можешь освободиться сегодня вечером, чтобы пойти на официальный банкет? — спросила она.

Сэм так опешил, что слова не мог вымолвить.

— Я понимаю, что нужно было предупредить заранее, — извиняющимся тоном сказала Алиса.

— Нет-нет, все нормально. Ответ — да. Я свободен, и у меня даже есть смокинг, в шкафу висит, чистый и выглаженный.

— Сегодня торжественный вечер, награждают некоторых выпускников, двадцать лет назад окончивших Стоункрофт. Вход платный. На самом деле, все это затеяли ради сбора средств на новый корпус, который хотят построить в Стоункрофте. Я не собиралась идти, но хочу повидаться с одной из награждаемых. Ее зовут Джин Шеридан. Она раньше жила в соседнем доме, и я ее очень люблю. У нее серьезная проблема, ей необходимо посоветоваться, так что поначалу я собиралась попросить тебя забежать завтра ко мне и поговорить с ней. Но потом решила, что было бы здорово прийти туда, ведь Джин получает медаль и…

Сэм догадался, что Алиса Соммерс пригласила его, поддавшись внезапному порыву, и судя по всему, она уже готова не просто оправдываться, а даже раскаиваться за то, что позвонила.

— Алиса, я пойду с огромным удовольствием, — решительно сказал он. Он не упомянул, что с половины пятого утра работает по делу Хелен Уэлан, и лишь недавно вернулся домой, намереваясь лечь спать пораньше. Вздремну пару часов, и хватит, подумал он.

— Я собирался завтра зайти, — добавил он. Алиса Соммерс поняла, что он имел в виду.

— Я как чувствовала, что ты придешь. Если сможешь, то в семь у меня. Сначала дам тебе промочить горло, а потом отправимся в отель.

— Значит, в семь. До свидания, Алиса. — Сэм повесил трубку и застенчиво осознал, что невероятно рад приглашению; затем задумался о его причинах. Что же за беда стряслась Джин Шеридан? — подумал он. Впрочем, насколько бы серьезной она ни была, все равно не идет ни в какое сравнение со случившимся сегодня ночью с Хелен Уэлан, выгуливавшей пса.

20

— Вот уж действительно полный бардак, правда, Джин? — спросил Гордон Эймори.

Он сидел справа от нее на втором ярусе помоста, где разместили награждаемых выпускников. Под ними сидели местный конгрессмен, мэр Корнуолла-на-Гудзоне, спонсоры торжественного ужина, ректор Стоункрофта и несколько членов попечительского совета — они самодовольно обозревали полный зал.

— Да уж, — согласилась она.

— Тебе не приходило в голову пригласить на это грандиозное мероприятие отца с матерью?

Не будь ироничных ноток в голосе Гордона, она бы обиделась, но он так шутил, поэтому она отплатила той же монетой:

— Нет. А тебе не приходило в голову пригласить своих?

— Нет, конечно. Кстати, ты, наверное, заметила, что ни один из наших выдающихся сотоварищей не привел сияющего от счастья родителя, дабы тот разделил с ним этот триумфальный миг.