Мое пылающее сердце

И разваливается абсолютно все, вы понимаете! Вся истина, как и вся ложь. Ничего больше не остается. Но, посмотрите, когда первый ящер или первая рептилия должна была выйти из своего тела и отрастить крылья, потому что мир становился удушающим -- что происходило? Нечто должно было быть разбито вдребезги под шкурой той рептилии. Должно было быть ужасно больно находиться в шкуре того ящера, когда он должен был отрастить крылья. Или даже внутри той рыбы, которая вынуждена была перейти от жаберного дыхания к другому способу дыхания. Это удушающе -- развиваться к чему-то "другому". Это мучительно. Все разбито, разорвано.

Разрывается все тело Земли.

Вот что происходит сейчас.

Так что если мы верим, что движемся к новым союзам, новым мировым содружествам, что мы спасем бедных и сделаем лучшее общество, то мы жестоко заблуждаемся, вы понимаете. Мы не собираемся делать лучших рыб -мы в процессе делания нового вида.

И тогда -- наконец -- возможно, мы осознаем, что тот Дух, тот Свет, та Радость -- то, что мы искали на вершинах сознания, с закрытыми глазами, в молчании и уединении -- находится в самой материи, что он ЯВЛЯЕТСЯ самой материей, и что таковой была цель тех тысячелетий страдания. Мы велись от одного катаклизма к другому, чтобы быть вынужденными постепенно раскрывать свой собственный секрет -- наш секрет В МАТЕРИИ.

Но секрет не биологов, не физиков, не старого свода законов, не старых догм. Наши физические догмы столь же неуместны, как и религиозные догмы. Мы должны появиться в чем-то ином. И мы находимся В ПРОЦЕССЕ появления в нечто ином через весь этот хаос.

Поэтому есть надежда -- не просто надежда, это даже ощутимо -- что то, о чем я грезил ребенком на берегу моря, что кажется столь... одновременно столь необъятным и частью СЕБЯ, вы знаете... Когда я смотрел на море, это не было нечто "иное" -- та маленькая волна не была нечто иным. Я струился с ней, я... перекатывался с той маленькой волной. Я был тем запахом водорослей... Это не было нечто иное, нечто другое!

В конце всего того страдания мы можем обнаружить, в теле, то, что мы знали, будучи детьми, и что мы также знали на вершинах медитации. Тогда материя обретает свой собственный смысл.

Цель эволюции состоит не в том, чтобы избавиться от материи. Цель заключается в том, чтобы найти настоящий секрет материи. И ее настоящий секрет не имеет ничего общего с электроникой. Он должен соотноситься с Радостью в материи, с Сознанием в материи, Мощностью в материи, что позволит нам ЖИТЬ по-иному, поистине божественной жизнью на земле.

Но мы должны использовать правильные средства, ПОНЯТЬ процесс. Мы должны понять, что весь этот хаос, через который мы проходим прямо сейчас, это не банкротство цивилизации, не банкротство материи, не банкротство религии -- ничего подобного. Это банкротство старой рыбы, заставляющее ДВИГАТЬСЯ к своему расцвету.

Тогда все обретает смысл.

Товарницки: Но как быть тем, кто чувствует некое недомогание и жи

вет в Париже, Лондоне, Буэнос-Айресе или где-то еще? Как могут они

принять этот путь?

Но... вы не "принимаете" этот путь! Вы живете им, действительно, каждую секунду! И вы можете жить где угодно: в Лондоне, в Париже -- и, я думаю, гораздо более интенсивно, когда вы посреди этой ужасной вещи.

Удушье -- это средство само по себе.

Подобно старым рептилиям мы поставлены перед удушающими обстоятельствами, чтобы... чтобы человечество открыло свой рот и позвало, вскричало. Нет способа эволюционировать в нечто иное, пока нет НУЖДЫ эволюционировать в нечто иное. Это очевидно.

Товарницки: Вы думаете, что современный мир показывает, раскрывает

свои собственные границы?

Они разбиваются повсюду, эти границы.

Границы ужаса как и границы добра -- все границы разбиваются на куски, разбрасываются. Безучастному наблюдателю этот мир кажется совершенно сумасшедшим. Он кажется сумасшедшим по части своего добра в той же степени, как и по части зла. Определенно, нечто ИНОЕ пытается занять свое место. И это удушье ясно ощущается всеми людьми, хоть чуточку чувствительными, живут ли они в Лондоне, Вашингтоне или где-то еще -- вы должны быть сделаны из очень рудиментарного вещества, чтобы не чувствовать это. Но то удушье является средством, потому что когда вы задыхаетесь, то должны найти СРЕДСТВА избавиться от удушья.

И каковы эти средства?

Они чрезвычайно просты, вы понимаете. Это всего лишь зов. Когда вы задыхаетесь, то просите воздуха.

В этом все и заключается.

Цель науки,

зов следующего вида

Товарницки: Когда вступаешь на этот путь, то какое впечатление соз

дается о современном техническом мире, мире информации, связи?

Ах, для меня это выглядит как -- уж извините -- сверхрыба в своем аквариуме, замышляющая усовершенствовать свои усики и плавники и клешни и... Это кажется ... таким детским, таким узким!