Модный враг церкви

Какой тон принят спиритистами против христианства всех исповеданий и против нравственных начал всех христианских народов — это слишком ясно высказалось в официальных сообщениях на конференции. Одна юная преобразовательница сказала, что она с своей стороны более не строила бы никаких церквей, так как они уже слишком долго гнели и морочили человечество. Г-н Ф. благодарил Бога, что наш век — век не молитвы, а исследования. Д-р К. хвалился, что спиритизм перекинул мосты чрез все пропасти, даже чрез пропасть между лоном Авраама и адом богача. «Нужно назначить премию, — заявил он же, — за всякий удар, направленный против системы, основанной на законах, которые хотят рукою человека наказывать неправду человека». Г-н П. заявил: «Как спиритуалист, я должен прежде всего вразумить, что не должно ничего признавать священным, и я протестую против всякой резолюции, в которой будет употреблено слово „священный“». Г-н Ф. сказал: «старая религия вымерла. Мы — представители новой религии, которая возникла из объединения всех типов природы человеческой, какие только обнимает космополитическая география, и печать которой изготовлена в мастерской божественного провидения». На конференции, между прочим, принята была следующая резолюция: «определяем, что права работы соответствуют ее характеру и ее важности, что только рабочая рука несет верховный скипетр цивилизации и что поэтому плата за рабочий труд должна быть возвышена, чтобы миллионам рабочих дать богатые средства, время и возможность к воспитанию, образованию, облагоражению и удовольствиям».

Поставляя все это на вид обществу и духовенству, среди которого почтенное издание Киевской духовной академии, всеконечно, должно иметь свое значение, журнал этот пишет, что спиритизм, проникший около двадцати лет тому назад в Россию, находит в нашем русском обществе все больше и больше сочувствия. Опираясь на свидетельство одной из московских газет, духовный журнал не скрывает, что «умы петербургского, преимущественно светского общества в настоящее время, помимо насущных вопросов дня, заняты спиритизмом. Россказни (недавно умершего) Аллана Кардека в виде отдельных книжек и ежемесячных изданий тысячами раскупаются у всех здешних книгопродавцев. Петербуржцы съезжаются на представления спиритизма, верят в медиумов и в их способность вызывать духов, и целая секта организуется в нашем образованном обществе. Люди толпами переходят в спиритизм! Случалось, что в двух-трех салонах одновременно (по случайному совпадению) вызывали дух Иоанна Грозного, и покорный дух являлся разом в двух или трех местах, заявляя о своем существовании стуком стола или пустою болтовнёю медиума. И что же? Добрые собеседники искренно верили этому присутствию, хотя не трудно было бы сообразить, что медиуму, мало-мальски знакомому с русскою историею, ничего не значит описать наружность Грозного, и хотя одновременное появление одного и того же духа в разных местах противоречит самому учению спиритизма».

Все несомненные нелепости, выделываемые шарлатанами спиритизма, вся пошлая, скучная и банальная болтовня медиумов, словом, — весь вздор, сочиненный и сочиняемый ими, не останавливают успехов этого учения. Заявленный факт, что «люди толпами переходят в спиритизм», существует, и опровергать его, по меньшей мере, бесполезно. Политика страуса, закрывающего глаза от врага, — политика небезопасная. Силу врага и тактику его нужно знать, чтобы бороться с ним.

Можем ли мы, познакомясь нынче со взглядом, какой наше духовенство имеет на спиритизм, успокоиться, что силы этого враждебного господствующей христианской церкви учения известны нашему духовенству вполне и что это духовенство готово дать солидный отпор модному и небессильному врагу Христовой церкви?

К сожалению, у нас нет никаких оснований, дозволяющих отвечать на этот вопрос утвердительно. В одном духовном журнале (в журнале, издаваемом при Петербургской духовной академии) мы, правда, встречаем верное понимание спиритизма и сильный на него замах, но замах этот не разражает, однако, доселе ничего из того, что сам упомянутый журнал признавал наисущественнейшим в спиритском толке. Другие же духовные писатели едва ли кто-нибудь сделал больше этого. Напротив, мы имеем причины полагать, что многие другие из духовенства даже очень мало постигают своего нового тонкого недруга и не придумывают против него ничего, кроме старых средств, давно изведанных и давно оказавшихся совершенно бездейственными в делах веры.

Вот эти причины, из которых мы позволили себе вывесть наши последние заключения.

* * *